Анатолий Вишневский - Жизнеописание Петра Степановича К.

Лети, отроки и даже юноши совсем не задумываются или мало задумываются над вопросами цели и смысла жизни, мысли об этом чаще приходят уже в стариковском возрасте. Некоторые пенсионеры, оформившись на пенсию, говорят: «В собесе записали в очередь на тот свет». В стариковском возрасте люди часто остаются в одиночестве: дети устроились и разъехались по работам. Это еще ничего, если живы старик и старуха, но в таком возрасте очень часто он или она остаются без своей пары, и тогда чаще всего приходят мысли о конце жизни. Здесь уже нужно к этому вопросу относиться старикам по-философски. Смерть – неизбежный факт для каждого из нас, и приходится (где же заденешься!) быть «философом ленивым», чтобы хоть немного «уравновесить» свои горькие мысли. Раз ты родился, так не вешаться же из-за того, что рано или поздно умрешь!

Лев Толстой мыслил метафизически и «домыслился» до такой наивности. «Доказательство бессмертия души есть существование. Все умирают, скажут мне. Нет, все изменяется, эти изменения мы называем смертью, но ничего не исчезает. Сущность всякого существа – материя – остается. Проведем параллель с душою. Сущность души есть самосознание. Душа может измениться со смертью, но самосознание, т. е. душа, не умрет». Удивляешься, что Толстой так примитивно и наивно «философствовал».

Душа – это мерка, выработанная религиями в целях «измерения» и определения качеств человеческих поступков. Умирает человек – прекращаются и все его взаимоотношения с людьми, с которыми он, будучи живым, находился в тесных деловых связях в целях обоюдных выгод. Если принять во внимание, что каждый человек – не только в своем облике, ной в поведении, в поступках – имеет «свой почерк», то возникает необходимость сравнивать взаимоотношения людей друг с другом, и естественно, что появилась в народе мерка, которую назвали душой: добрая душа, человек без души, черствая душа, мелкая душонка и т. п.

Религии, пользуясь наивностью людей, постепенно человека и его существо «раздвоили»: тело само собою, а душа – сама собою. Если человек умирает, то душа будто бы покидает тело, куда-то там возносится и предстает перед богом (или перед богами), чтобы ответить за поведение и поступки тела, в котором душа пребывала в качестве не то коменданта, не то полновластного хозяина. Да никуда она не улетает, ни перед кем отчитываться не будет, ибо нечему там было улетать! Душа беспредметна, нематериальна, умер человек – умерло его поведение, умерла мораль, т. е. его душа.

В грамматике есть слова, относящиеся к именам существительным, которые, собственно говоря, являются прилагательными, так как они определяют, скорее, качество, нежели существо: душа, талант, красота, неприязнь, строгость, ум, пошлость… Если вы умерли, то лопата, лошадь, стол, очки, которые вам принадлежали, остаются, чем и были. А душа, талант, красота, пошлость – уходят вместе с вами, так как, хотя они и называются именами существительными, но они – имена символические. А в общем, не стоит забираться в дебри филологии, а то еще и не выпутаешься.

Извините, что мы так долго цитировали, но мысли же интереснейшие!

XVIII

Петр Степанович не зря много размышлял в своем трактате о смысле жизни – и глубоко размышлял, правильно размышлял, в диалектическом ключе, а не в метафизическом, как Лев Толстой. Поэтому он пришел и к правильным выводам. Как истинный натурфилософ он понимал: чтобы ответить на вопрос о цели жизни, надо все-таки иметь, как он писал, если не понятие, то хотя бы представление о жизни вообще. Правда, сейчас, – не скрывал Петр Степанович, – в высших учебных заведениях и в техникумах проходят диалектический материализм, так что можно о нем иметь представления довольно солидные. Но чтобы получить понятие о жизни флоры и фауны (мы снова цитируем), – то здесь уже нельзя ограничиться только диалектическим материализмом, а надо окунуться в физико-химические науки, сдобренные анатомиями, физиологиями и другими биологическими дисциплинами. Ведь только тогда можно говорить о Цели Жизни Человека, когда вы будете понимать существо жизни, то есть изучите материю, из которой возникли живые существа флоры и фауны.

Не иначе, как изучение флоры и фауны заставило Петра Степановича в корне пересмотреть свое прежнее миросозерцание, с каковым мы имели счастливую возможность ознакомиться в первой части нашего повествования, и связать смысл жизни с достижением «я» человеческого сознания, мышления, памяти и воли в расцвете прогрессивного развития. Флора и фауна подсказали и наилучшие политические формы, приближающие нас к желанному «апогею», хотя воспользоваться ими мы, пожалуй что, еще не вполне готовы. Получили развитие и его мысли о Всемирном правительстве.

На сегодняшний день – надо отметить откровенно – человек еще далек от «апогея», – самокритично утверждал Петр Степанович, – человеку до апогея «лететь» придется долговато. Заметно, что мутации появляются все новые и новые, и особенно большой скачок в «человеческой селекции» произошел после 1917 года, то есть после Октябрьской революции. За SO лет в человеческом роду произошел большой сдвиг в сознании, мышлении, памяти и воле. Но все же, по всей видимости, их «апогея» человек достигнет лишь тогда, когда Земной шар будет находиться под руководством единого центрального управления и планирования, Общеземельного правительства и обязательно социалистического типа.

Таким был вкратце в высшей степени оригинальный эскиз будущего мирового устройства, продуманный Петром Степановичем до многих деталей.

Петр Степанович, поверьте, не склонен был преуменьшать трудности в виде капитализма, не говоря уже о его высшей стадии – империализме, стоявшие на пути достижения «апогея». Мы же знаем, мы читали труд Петра Степановича! Некоторыми тормозами он считал также появление культов личности, когда хорошие идеи искажаются, и возникает тормоз в прогрессе не только в одной стране, но и на всей Земле. Но все это не мешало Петру Степановичу оставаться оптимистом и видеть приближение того времени, когда на Земле будет создано единое социалистическое управление, с сохранением национальных республик – по типу нашего СССР. Тогда, – заверял Петр Степанович, – Англии нечего будет шнырять по всяким там Сингапуром, Австралиям, Родезиям, Канадам; перестанут заниматься политическим бандитизмом и США…

Умудренный личным опытом, Петр Степанович, желая всем добра, никому не желал вреда. Единый социалистический строй на Земле, заверял он, вовсе не значит, что англичанам или американцам тогда будет хуже жить, чем сейчас, притом, что всем остальным станет лучше. Он не держал зла даже против всяких там Ротшильдов, Рокфеллеров, Морганов и других Фордов. Конечно, сейчас можно смело сказать, что они безумно прожигают свою жизнь, оставаясь рабами в зубах капиталистических бирж, постоянно должны быть озабочены состоянием акций, а иной раз и ломать голову о том, чтобы отправить любимую кошечку на курорт в Италию.