Юлия Андреева - Айвазовский

Иван Константинович посещает целебные источники, вновь пробуя вонючую воду и вспоминая Италию. Поход к источникам — еще одно развлечение турок. Семейное развлечение. Многие турки берут с собой целый гарем, мирно отдыхая на природе, в то время как их жены ждут в специальных закрытых повозках, лакомясь фруктами и сластями, которые по первому зову приносят им разносчики. Гаремы на выезде охраняют мрачные охранники — ответственный пост. Чуть зазеваешься, как какой-то проходимец вдруг ни с того ни с сего возьмет да и уставится на повозки или, еще хуже, на вышедших размять ножки жен господина. С одной стороны, разглядеть что-либо под темными покровами невозможно, но стыд господину, если на его имущество вот так пялятся. Да и женщины, особенно те, кто уже по несколько лет живут в гареме, обычно не робкого десятка — одна попросила принести себе покурить и теперь тянет сладковатый дым через жасминовый чубук, нет-нет да и приоткрывая лицо — зараза. Другая решила посидеть в тенечке на специально постеленном для нее ковре, добро бы просто сидела, а она возьми да и попроси принести ей воды, как будто бы в повозке не судьба ту же воду пить. Опять же стыд — с одной стороны, цыкни на нахалку, чтобы хоть отворачивалась, когда чашу к устам сахарным подносит, приподнимая паранджу, ты цыкнешь на нее, даже не цыкнешь, а зыркнешь выразительно, а она потом наговорит, что ей в жару воды испить бедняжке не дали. Третья… на личико чистая мегера, но туда же… а тут еще неведомо откуда взявшийся иностранец пристроился рисовать в блокноте то ли деревья, то ли жен господина. Тяжело охранять гарем.

Очарованный гением Айвазовского, султан пожаловал ему знаки ордена Османье 2-й степени и заказал новые морские виды. Еще заказы поступили от сотрудников посольства и турецкой знати, благодаря чему Айвазовский оказался буквально завален работой, шутка сказать, султан практически выбрал весь имеющийся в наличие запас художника, а надо было еще подготовиться к новой выставке, ожидались заказы от государя. Последняя картина Айвазовского, которую он поднес императору в Ливадии, картина с бомбардировкой Севастополя, Александр Павлович подарил в Севастопольский музей, так что теперь можно было ожидать заказов еще и оттуда.

За зиму художник полностью справляется с заказами султана, сразу по написании отправляя их в Константинополь, и уже 22 декабря Айвазовский шлет две картины для русского посланника в Турции Николая Павловича Игнатьева,[251] с которым сдружился во время своего пребывания в Константинополе. В марте дарит ему же картину с видом Константинопля. И в мае делится с посланником планами — послать ко двору султана пешкеш (дар) от русского художника — две картины: вид Петербурга с Невы летом и вид Москвы зимою. В том же письме Айвазовский делится своим негативным впечатлением, возникшими относительно архитектора Саркиса Паляна (Серкисбея), стараниями которого Иван Константинович был, собственно, принят при дворе султана Абдул-Азиза: «Серкис-бей, хотя и весьма был любезен постоянно, но в некоторых случаях его действия были весьма странные. Как я заметил, картины мои для него были средством в его делах; (он) дарил их не только от своего имени, но и от меня лицам, которых я и не знаю, например, бывшему визиру и другим. Мне было весьма неприятно иметь вид, как бы я заискивал у этих людей. Признаюсь, ежели бы мне пришлось еще раз поехать в Стамбул, то просил бы Ваше высокопревосходительство приютить меня в посольском доме (какой-нибудь уголок)».

В том же письме Айвазовский намекает на устное приглашение султана приехать еще раз в Константинополь летом и пишет, что не воспользуется этим приглашением, пока не дождется второго. Иными словами, он более чем заинтересован сотрудничать с Турцией. Султан и его приближенные оказались предсказуемо выгодными заказчиками для Айвазовского, одному только Абдул-Азизу за год он написал 25 полотен. Кроме того, природа и архитектура Турции с первого взгляда поразили воображение Айвазовского, ему было просто необходимо запечатлеть намеченные им в прошлые приезды виды, ездить по стране, смотреть и находить новые.

Практически все картины, направляемые ко двору султана или его придворных, Айвазовский пересылает через Севастополь на пароходе «Wladimir», с капитаном которого он сдружился, постоянно пользуясь этим каналом доставки. Как уже повелось, доставкой картин занимается племянник Левон, благодаря чему Иван Константинович вновь ощущает себя человеком семейным. Сейчас племянник, а придет срок, и дочери либо вернутся в его дом, либо подарят ему долгожданных внуков, которые разделят страсть деда к рисованию. Жизнь же не может только отбирать, пройдет холодная зима и настанет полная надежд весна, а за ней знойное благодатное лето. Айвазовский будет взращивать поросль новых художников, и осенью они принесут долгожданные плоды. Главное, правильно возделывать свой сад, наблюдать за природой, и та ответит на все самые сложные вопросы. Главное — верить.

Но планы планами, а поездка в Турцию так и не состоялась. Летом Айвазовский живет и работает в имении в Шейх-Мамай, куда когда-то сразу же после венчания привозил свою очаровательную жену — Юлию. Как же давно это было. Деревья вокруг дома заметно подросли, цветущие кустарники сделались гуще, разрослись посаженные бывшей супругой розы. Каждый день прислуга ставит на стол в гостиной свежий букет цветов, в доме пахнет выпечкой, деревянные полы сверкают, натертые мастикой на воске, но… художник прекрасно понимает, что весь этот внешний лоск не скрывает, а пожалуй, делает более пронзительным и болезненным его одиночество. Он планирует очередную выставку в Петербурге, куда намеревается хотя бы ненадолго заехать зимой. В Академии с самой весны ждут его медаль и диплом Венской выставки, которые он покорнейше просит передать статскому советнику Александру Яковлевичу Коротковичу-Начевному, с которым у Айвазовского назначена встреча, сам же не трогается с места.

Иван Константинович как обычно щедр и внимателен, теперь, после титанической работы на властелина Турции, он пишет очередную бурю, картину большого размера, которую намерен подарить Академии, приложив к подарку еще несколько небольших картин, вместе с которыми можно будет организовать выставку в Академии. При этом Айвазовский оставляет за академическим начальством право выбора: либо сделать выставку бесплатной, либо взимать плату, но затем всю собранную сумму отдать нуждающимся академистам, а также в пользу вдов художников.

В конце октября 1875 года по пути в Петербург Айвазовский заезжает в Одессу, где давно уже поселились Юлия с Жанной и две их вышедшие замуж дочери, повод более чем достойный — на сносях старшая дочь Ивана Константиновича Елена.