Майк Науменко. Бегство из зоопарка - Александр Исаакович Кушнир
Через несколько дней Науменко неожиданно появился на рок-фестивале в городе Челябинске. Предполагалось, что он исполнит несколько песен в акустике, а в остальных композициях ему подыграет новая группа «Турецкий чай» — во главе с Ляпиным, Гаккелем и Титовым. Но ничего путного из этой затеи не вышло.
«Майк в те дни находился в сильнейшей депрессии, — вспоминал лидер челябинской группы “Резиновый дедушка” Юрий Богатенков. — Он недавно расстался с женой и постоянно был под градусом. Все время говорил, что кушать не хочет, а хочет “просто умереть”».
В качестве гонорара лидер «Зоопарка» убедил организаторов привезти ему из Владивостока Сашу Дёмина. Вместе с Сашей в Челябинск прилетел рок-поэт Кот Соломенный из группы «Третья стража», автор хита «Город туман (я пьян... от любви к тебе)». В их гостиничном номере Науменко провел трое суток, о которых впоследствии не смог вспомнить ровным счетом ничего.
Значительно позднее Кот не без гордости рассказывал, что по ночам Майк часто пел «Оду ванной комнате», а в последний день фестиваля уборщицы вынесли из их номера шестьдесят пустых бутылок. До белой горячки у вагантов дело тогда не дошло, но инопланетяне в окно пару-тройку раз заглядывали.
«В Челябинске Майк был главной приглашенной звездой, — поведал мне Кот Соломенный во время беседы в одном из клубов Владивостока. — И Науменко настоял на том, чтобы мы c Дёмой прилетели туда в качестве «специальных гостей». Майк, приехав, поднялся к нам в номер, поставил на пол сумки с чекушками и больше оттуда не выходил. Правда, на третий день он уже почти не бухал. Лишь наливал в стакан на мизинец водки и доверху разбавлял водой. А челябинская вода из-под крана — это вообще отдельная история... Дёма с Майком ухохатывались — после местной ванной я был весь в красных пятнах. И пиво было таким же, когда его разбавляли этой ужасной водой».
По свидетельству очевидцев, в день своего выступления Науменко лежал в гримерке совершенно без сознания. В какой-то момент вбежал запыхавшийся организатор и заорал: «Быстро выходите на сцену, кто еще стоять может!» Общими усилиями Майк был поднят с пола, после чего проглотил стакан «Агдама», блеванул и пошел играть на неподключенной к усилителю электрогитаре. Сил у него хватило на какой-то англоязычный рок-стандарт и на композицию «Майк, подари мне свой блюз», исполненную в дуэте с Дёминым.
К этому времени интенсивность алкогольного угара в жизни лидера «Зоопарка» достигла совершенно печального уровня. Он крайне неуютно чувствовал себя «сухим» и всеми силами пытался свести количество «трезвых» часов к минимуму.
«В юности Майк перепробовал все наркотические средства, не требующие шприца и не обещающие слишком радикальных эффектов (этих он суеверно боялся): «банку», «колеса», «дурь», — рассказывала в интервью для книги Таня Апраксина. — Позволял себе мечтать, вполне абстрактно, об амфетаминах. Но главным для него всегда был алкоголь. Он отдавал предпочтение рому, как он его называл — «твердому топливу», но первое время у него было мало возможностей себя им обеспечивать. А уж когда все вокруг стали в этом помогать, тормозов просто не осталось. Казалось, что каждый раз он спешил как можно скорей уйти из сознания. Удалиться».
Через несколько дней Науменко не без приключений вернулся в Ленинград и встретился с издателями виниловой пластинки «LV». Потом ненадолго зашел домой — спрятать гонорар в размере пяти тысяч рублей в одну из книг на полке. Говорят, что большая часть денег так и осталась лежать между страницами, и лишь спустя много лет была случайно обнаружена родственниками.
«Миша был удивительно непрактичным и легкомысленным человеком, — с болью говорила Галина Флорентьевна. — Он не умел и не хотел экономить деньги... Он жил сегодняшним днем и совершенно не заботился о будущем».
В один из вечеров в коммунальном коридоре на Боровой раздался телефонный звонок. На другом конце провода был Гоша Шапошников, приехавший в Питер погостить к родне. Услыхав непривычно хриплый голос Майка, он растерялся и обеспокоенно спросил: «Миша, ты в порядке? Как дела, как настроение?» Михаил Васильевич выдержал длинную паузу и каким-то чужим голосом произнес: «Да неважно, нормально все... Я сам во всем виноват».
И медленно повесил трубку.
Смутные времена
У меня нет ощущения того, что я высказался до конца. И желание, и потребность еще есть. Какой-то порох в пороховницах еще остался. Сейчас такое время, что петь можно о чем угодно. И многих это выбило из колеи... В последнее время песен пишется меньше. Я связываю это с переменами, которые вроде происходят, а вроде и не до конца. Смутное время, что и говорить.
Майк Науменко в интервью «Рокси», 1991
После отъезда жены с сыном в Москву Майк безуспешно пытался наладить быт в опустевшей комнате на Боровой. Друзья настойчиво убеждали его обратиться к врачам и пройти стационарное обследование, но все было тщетно — в тот период Науменко категорически отказывался от любых конструктивных инициатив. Затем Галине Флорентьевне удалось сделать невозможное, и она привезла сына в клинику имени Мечникова. Доктора осмотрели Майка, изучили результаты анализов и неожиданно заявили: «В данном случае мы бессильны. Мы этого не лечим». Что именно они имели в виду, можно было только догадываться.
«Летом 1991 года я долго уговаривала Майка переехать к нам жить, — вспоминала позднее Люда Петровская. — Но при этом было ясно: у человека есть свобода выбора. Я возила на Боровую готовую еду и его любимые болгарские баночки с фасолью. Вообще, в принципе, Майк был не гурман. Наверное, самый яркий не гурман в моей жизни. Поэтому домашние котлетки я отвозила обратно или раздавала соседям. А баночки с фасолью он ел с удовольствием. В это время я убирала ему квартиру, потому что он ждал Наташку. И хотел показать ей, что у него все хорошо».
Из последних стихотворений Майка становится понятно, что особенно трудно ему было пережить ночные часы, время тяжких мыслей и свинцовой бессонницы. Днем он бодрился и даже пытался «делать дела». Как-то раз Саша Старцев напомнил ему, что осенью 1981 года состоялся первый официальный концерт «Зоопарка», и уже сейчас можно начинать подготовку к десятилетнему юбилею группы.
В тот период в Ленинграде стали появляться первые
