Александр Авдеенко - Следопыт

— Почему ты так думаешь? — Малинин невольно оглянулся вокруг себя. — Собачье чутье сработало? Запах вдохнул?

— Угу.

— Прямо как в пословице: с кем поведешься, у того и наберешься. Ну, и натаскал, брат, тебя Аргон.

Смолин тяжко вздохнул.

— Эх, Аргон, Аргон. Будь он сейчас здесь, уже бы схватили молодчика.

— Нет, правда, Саша. Скажи, почему ты думаешь, что недалеко он?

— Есть такое предчувствие. Почему вдруг решил избавиться от документов и долларов? Не мог этого сделать раньше, перед тем, как перейти границу, или после перехода? Мог. Раньше, там, в болотах, они ему не мешали. Теперь опасны стали. Он направился в населенный пункт. Вот и почистил карманы на всякий случай и спрятал добро в надежном месте. Наверняка собирается вернуться. А вернуться сюда, в пограничный район, можно только с ближайшего пункта.

Малинин постучал себя кулаком по лбу.

— Вот теперь и я, бестолковый, все понял.

— Ну, раз понял, давай говори, что нам дальше делать?

Малинин смутился, промолчал. За него ответил Рябов.

— Разрешите, товарищ старшина?.. Нам надо проверить все ближайшие населенные пункты.

— Правильно! Но при одном условии… При каком?

Теперь и Рябов молчал. Смолин подсказал:

— При условии, если предположения оправдаются и след приведет нас в какую-нибудь деревню или поселок. Значит, мы должны, прежде всего, установить, куда он пошел после того, как зарыл документы.

Смолин с радостью приобщал молодых солдат к трудной науке. И они с неменьшей радостью впитывали богатый опыт товарища.

— Все ясно и понятно, старшина. Разжевал и в рот положил. Эй, орлы в зеленых фуражках, внимание, след! Ищите! — весело крикнул Малинин и бросился вперед.

На лугу, обдуваемом сквозным ветром и прогретом утренним солнцем, следов не нашли. На топком торфянистом берегу речушки отпечатки остались. Всего час назад, полтора от силы он прошел вдоль речки, по тропе, пробитой у самой воды, под раскидистыми ветлами.

Под кустом, но молодой траве осталась вмятина его тела. Тут он выкурил сигарету: Смолин обнаружил пепел и маленький недокурок «Верховины». И эту улику Смолин присовокупил к прочим. Когда преследуешь противника, все важно.

Неподалеку Смолин нашел и яичную скорлупу. Проголодавшийся нарушитель совместил отдых с завтраком.

«Ну, а куда он дальше пошел? — у самого себя спросил Смолин и сейчас же ответил: — Переправился на тот берег. Ему не захотелось окунаться в холодную глубокую воду. Воспользовался сухой переправой».

Так и оказалось. У мостика Смолин обнаружил знакомые отпечатки резиновых сапог и уверенно повел за собой поисковую группу на другую сторону.

Грозный был немного приучен ходить по буму. Оттого бесстрашно, без колебаний, ловко вслед за солдатами перебежал по скользким бревнам, переброшенным через реку.

На низком правом берегу тоже были отпечатки. Направление их указывало, что нарушитель кинулся не к тропе, на которой мог столкнуться с людьми, а напрямик к лесу.

Поисковая группа, рассредоточившись, как и прежде, преодолела голое взгорье и вошла в заречный лес, обращенный к югу, ближе к весеннему солнцу. Тут кое-где, на осинах и мелком кустарнике, проглядывала первая зелень. Мхи свежие. Трава гуще, моложе и нежнее. Березы вот-вот раскроют свои почки. Множество ландышей протаранили теплую толстую подушку перегноя и хвои. Птицы устраивали свои гнезда. Только дубы были черны от подножья до вершин, будто навеки засохшие.

Никто так много не проводит времени на природе, как пограничники. Днем и ночью, зимой и летом, во все времена года по долгу службы открывают ее прекрасные тайны.

Смолин, несмотря на то, что все его силы были мобилизованы на то, чтобы не сбиться со следа, хорошо видел, как пробуждается весенний прикарпатский лес. У сосны, окруженной зарослями ландыша, он нагнулся, сорвал цветок, понюхал и засунул в карман гимнастерки. Сделал это на ходу, машинально, повинуясь красоте повседневного чуда жизни. Полюбовался скворцом, принимавшим ванну. Заметил и свежайшие следы лося: минут десять назад пробежал он здесь, проделав в сырой земле глубокие пробоины.

Грозный, почуяв запах зверя, ринулся за ним: еще не приучен равнодушно относиться к постороннему запаху.

— Ко мне, Аргон! — скомандовал Смолин. И тут же он, спохватившись, повторил команду. — Ко мне, Грозный!

Собака резко остановилась, посмотрела на следопыта и галопом вернулась обратно.

— Хорошо, Грозный, хорошо!

Смолин пошел дальше с болью в сердце. Думал о своем помощнике, слабеющем час за часом. Отработал свое. И как отработал! Ни одна из служебных собак, пожалуй, не принесла столько добра людям, как Аргон.

Лес кончился. Пограничники вышли на опушку.

Невдалеке, у самой проселочной дороги стоял приземистый дом со старой, позеленевшей от многолетнего мха крышей. Окна маленькие, старинные. Деревянное, с навесом крылечко грубой работы. На его фронтоне оцинкованный герб австро-венгерской монархии. Лет пятьдесят назад в этом доме была придорожная галицийская корчма. С того времени, видимо, сохранился забор из толстых дубовых кольев. Ворота сколочены из молодых дубовых стволиков, плотно пригнанных один к одному. На них чернеют два огромных кованых кольца.

И вот эти тяжелые вечные ворота на глазах у пограничников распахиваются, и в их створе появляется темно-красная корова и дядька с усами императора Франца-Иосифа, в меховой безрукавке, в сивой шапке. В руках хворостина. Нахлестывает корову, громко ругается, торопливо выгоняя ее со двора. Куда? Зачем? На пастбище? Еще рано. На водопой? Нет надобности: во дворе колодец.

У Смолина вроде бы не было оснований видеть что-то неладное, неестественное в поведении усатого дядьки-хуторянина. Он был отличным следопытом, но кроме того, еще и безошибочно определял, когда люди действуют натурально и когда фальшивят. Не зря заторопился хуторянин. Увидел пограничников. Ждал их. Не хочет, чтобы вошли во двор. Почему?

Аргон был наилучшей на западной границе служебной собакой, но Аргон один, без следопыта был бессилен, бесполезен. Смолин и без Аргона оставался хорошим следопытом, умным бойцом.

Защелкнул карабин на ошейнике Грозного, подтянул к себе поводок и вполголоса скомандовал:

— Пошли, ребятки! Никаких вопросов. Полный молчок. Я сам поговорю с хозяином.

Дядька, неистово работая хворостиной, погнал корову по проселку, навстречу пограничникам. Поравнявшись, снял мерлушковую шапку, молча поклонился, хотел пройти мимо.

— Постойте, папаша! — дружески сказал Смолин. — Куда это вы так швидко прямуете?