Вторая мировая война. Хроника тайной войны и дипломатии - Павел Анатольевич Судоплатов
Грузинские меньшевики в 1939–1940 годах пытались нелегально засылать своих эмиссаров в Грузию для контактов с Берией. Об этом мы были проинформированы агентурой заблаговременно. В связи с чем из Москвы в Грузию направили начальника отделения секретно-политического отдела контрразведки В. Ильина, который в 1939 году не только вел кавказское направление, но и отвечал за «разработку» меньшевиков. Естественно, что именно ему поручили прием агента, прибывшего на нашу территорию нелегально. Берия затем допрашивал его в Москве, поскольку предполагалось использовать этого человека в дальнейшем в оперативной игре с противником. Вскоре его приговорили к двадцатилетнему заключению, и он полностью отбыл свой срок. В 1953 году его безуспешно пытались использовать в показаниях против Берии как «агента империалистических кругов и меньшевизма».
Наши агентурные позиции среди кавказской эмиграции были исключительно сильными не только во Франции, но и в Турции. Еще в начале тридцатых годов П. Зубов и Л. Василевский успешно работали с уже упомянутым Гигелией. Удалось даже предотвратить планировавшееся грузинскими меньшевиками покушение на Сталина. Омери ценился тем, что был активным членом меньшевистской партии Грузии с 1918 года. В 1922 году за антисоветскую деятельность он был арестован ГПУ и более года содержался под стражей. По инициативе Берии его освободили и направили в эмиграцию. В сентябре 1939 года по поручению загранбюро меньшевиков и лично лидера грузинских меньшевиков Н. Жордании (члена РСДРП в 1907–1912 годах, депутата 1-й Государственной думы) Омери вел переговоры с представителями французского, английского и польского военного командования. Встречался со знаменитым Б. Савинковым, а также руководителем польской разведки полковником Новачеком.
59-й – Гигелия, ведя по нашему поручению политическую разведку против меньшевиков в Грузии, имея манифест Н. Жордании, выезжал на Ближний Восток, встречался в Бейруте с Главнокомандующим французскими силами генералом Вейганом. В Турции общался с представителями военного командования и французским военным атташе в Анкаре. Через 59-го мы узнали подробности плана интервенции англичан и французов против СССР в случае затягивания нашей войны с Финляндией в начале 1940 года и о выжидательной позиции Турции по этому вопросу.
В 1939–1940 годах руководство Турции клялось в дружбе Сталину, вело с ним переговоры о нормализации отношений, а накануне войны тайно действовало против нас вместе с французами и немцами. Именно турки в декабре 1939 года сформировали так называемый Стамбульский совет конфедерации Кавказа. В него от грузинских меньшевиков вошли Омери и Александр Гозани, от азербайджанских мусаватистов – Хасромбек Султанов и Мустафа Викилов, от горцев Северного Кавказа и чеченской диаспоры – Мамед Гирей, Джабагиев и др. Имелся и парижский штаб этого движения, который координировал деятельность всех националистических элементов против советской власти в Закавказье, составивших позднее костяк созданного немцами мусульманского батальона.
В 1940 году Совет конфедерации Кавказа распался, так как его члены разъехались по разным странам: Чхенкели и Якубов, насколько я помню, остались в Париже, Менгеришвили выехал в Лондон, другие – в Румынию и Турцию.
Несмотря на военный разгром Польши, против нас в 1940 году в Закавказье пыталась действовать и польская разведка. Советник посольства Польши в Турции Залесский передал нашему агенту Султанову, что из Лондона от польского правительства было получено письмо с просьбой, чтобы стамбульский филиал взял на себя функции Совета конфедерации Кавказа как координатора вооруженной борьбы против СССР.
Кавказская эмиграция при жизни Сталина всегда стремилась играть важную политическую роль. Она пыталась использовать своих родственников в Советской Грузии для выхода на лиц из окружения Сталина и Берии. Так, стремились подобрать ключи к В. Кавтарадзе – будущему заместителю наркома иностранных дел в годы войны, послу СССР в Румынии. Он был арестован в тридцатые годы «за участие в заговоре меньшевиков», но затем освобожден Сталиным. Не исключалось его участие в оперативной игре. Все эти люди оказались в центре политических интриг в борьбе за власть в Грузии и в той чистке, которую затеял Сталин против мегрелов в 1951 году. Не случайно же Гигелия был арестован именно в этом году, хотя вернулся из эмиграции в Грузию в 1946 году.
Знаменательно, что на совещании в Кремле, когда рассматривался в январе 1953 года вопрос о реорганизации разведки и создании Главного разведывательного управления МГБ СССР, Сталин вспомнил об Омери, внедренном в среду меньшевиков, и отметил, что правильная работа через эмиграцию позволяет вовремя вскрывать внешнеполитические замыслы противника.
Проблема бакинских нефтепромыслов беспокоила английские правящие круги в течение всей войны. Беспокоила с точки зрения восстановления влияния Англии на Кавказе и в Иране в районах крупных месторождений нефти. Казалось бы, план бомбардировок Баку в 1940 году, связанный с началом немецкого наступления на Западе и оккупацией Франции, должен был стать ненужным в 1941 году в связи с нападением Германии на СССР. Однако английская разведка все же пыталась реализовать положения этого плана, формально названные как лишение немцев источников советской нефти. Для достижения этой цели она стремилась добиться своего присутствия на Кавказе с самого начала Великой Отечественной войны.
Уже в августе 1941 года в Тбилиси прибыла английская военная миссия связи во главе с полковником Г. Веем. Она состояла из пяти офицеров связи и пяти технических сотрудников. Среди офицеров капитан и командир эскадрильи Лоренс Локхард были русского происхождения из семей выходцев из России. Их родственники участвовали в Первой мировой войне на Кавказе. По Вею у нас была ориентировка, говорящая о том, что он является сотрудником СОУ – Специального оперативного управления Британской разведки, созданного для осуществления активных мероприятий. Но формально полковник Вей числился в штатах английской армии в Индии. О Локхарде мы тоже имели некоторые данные – он проходил по нашим «учетам»: был известным исследователем, занимающимся проблемами в Персии, и еще в Первую мировую войну сотрудничал с английской разведкой, затем служил в разведке штаба английских ВВС.
Миссия приехала в Тбилиси через Мосул в Ираке. У нас это вызвало большую настороженность – мы связали приезд английских разведчиков туда не только с проблемой взаимодействия спецслужб накануне вступления
