Эдуард Шарапов - Судоплатов против Канариса

Эдуард Шарапов

СУДОПЛАТОВ ПРОТИВ КАНАРИСА

Посвящаю моему отцу и всем чекистам — участникам Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.

Часть I

ОПЕРАТИВНАЯ ИГРА «МОНАСТЫРЬ»

Глава первая

РЕКА ВРЕМЕНИ

Солнце стояло уже в самом зените, когда всадник подъехал к Дону и спустился по отлогому берегу. Освобожденный от седла, конь вошел в реку и, фыркнув, припал к воде. Всадник подождал, пока он напьется, снял с него уздечку и пустил на свободный выгул. А сам отнес седло в тень от большого ивового куста, отвязал походную сумку, вынул кружку и, сняв сапоги, пошел к Дону. Речная вода приятно холодила уставшие ноги. Напившись, всадник вернулся в тень, расстелил бурку, лег, положил голову на седло и задумался.

Шел сентябрь 1914 года. Месяц назад Германия объявила России войну. Как изменилось все за этот короткий срок. Мирная столичная жизнь с ее пышными придворными праздниками и тихими семейными вечерами осталась далеко позади. Странно, но именно война вернула его к родному и, как казалось, давно забытому запаху степной полынной травы. И эта вечная река, и мирно щиплющий траву конь напомнили Петру Демьянову о многом.

Вот так же в эту реку когда-то входил дед, а потом и отец. Но в эту ли воду? Давно утекла та вода. Река всегда разная, и все же это — Дон, и Петр не променял бы его ни на какую другую реку в мире. Откуда возникает это чувство? Почему именно эта река, наполненная в каждую секунду своей жизни другой, новой водой, вобравшая в себя силу сотен маленьких ручьев, родников, речушек, так волнует его? Почему, глядя на воды Дона, чувствовал он единение со своими предками? Каждая капля этой реки зачем-то существует, у каждой своя судьба. Одной суждено впитаться в кожу его буланого, другой — утолить жажду Петра, третьей — испариться и дождем пролиться на землю, четвертой — доплыть до конца и стать частью огромного и великого моря. Так и Россия. Она впитала в себя культуру больших и малых народов. Каждый раз новая, как из отдельных капель состоящая из отдельных людей, проживающих свою отдельную жизнь, она объединила их общим потоком, управляемым только богом. Течет российская история, натыкаясь на мели и перекаты, переживая войны, как водовороты, на своем пути. Меняются цари, эпохи, полководцы — как вода в реке. Но все же Дон остается Доном, а Россия — Россией.

Совсем недавно вольно текла мирная жизнь, все шло своим чередом, и вдруг хаос войны разрушил этот мир, затянул людей в бессмысленный водоворот смертей. Прежние ориентиры сразу же потерялись, как будто одним движением руки кто-то порвал непрочную нить. В роду Петра каждое поколение попало в эти водовороты, никого не миновала война. Вся семья принадлежала к известному дворянскому роду, и мужчины всегда служили в казачьих частях. Вот и сейчас младший брат воевал где-то на Северном Кавказе. А дед, Антон Головатый, верой и правдой служил царю и стал первым запорожским атаманом, получившим чин полковника. (В городе Темрюке на Тамани деду установили памятник. Петру всегда казалось неправдоподобным, что этот лихой казак в папахе с обнаженной шашкой в руке — его дед, о котором он так много слышал от отца. А еще удивляло, что дед стоит в центре города суровый, без коня, словно вышел погулять и остановился. Каков же казак, да еще атаман, полковник, без коня?) Но выжил же его род, не захирел! Теперь Петру самому предстояло с честью вынести испытание за Россию, вместе с Россией. Пережить все и снова вернуться к размеренным, пестрым питерским будням.

Петр потянулся. С удовольствием размял затекшие от долгого сидения в седле ноги. Тень от ивы все росла. Она уже скрывала коня, который совсем близко подошел к своему хозяину. Сон постепенно овладел Петром. Ему приснились жена Маша и сын Александр. Жена стояла молча и держала под уздцы буланого, а сын был рядом с матерью — такой маленький, по колено коню. «Сашок», — прошептал сквозь сон Петр, а сын улыбнулся отцу по-детски открыто.

Петр проснулся. На душе стало легко. Подумал: «Вот наследник наверняка будет хорошим казаком». Ему нет еще и пяти лет, а он так страстно любит лошадей. Готов даже спать с ними на конюшне. Зов крови, что ли? Память высветила, как они с Сашком ездили на ипподром, когда там проходили скачки, организованные Императорским Петроградским обществом поощрения рысистого коневодства. Петр хорошо помнил, с каким интересом сын смотрел на лошадей и с какой завистью — на наездников. А когда скачки выиграл конь вороной масти по кличке Роковой, восторгу мальчика не было предела. Он потащил отца на конюшню, где Петр долго и подробно объяснял тонкости науки коневодства, показал и наездника, который выиграл на Роковом приз имени Леонида Дмитриевича Вяземского и за это получил большую сумму — 2 тысячи рублей. Но сынишку все это мало интересовало. Он неотрывно смотрел на большого красивого коня, бока которого были мокрыми. А когда Петр сказал сыну, что он и конь — ровесники, Роковой родился, так же как и Саша, в 1910 году, тот заинтересованно спросил: «Как же так? Он такой большой, а я совсем маленький?» В ответ отец только улыбнулся.

«Как это недавно было. Только четыре года назад. А кажется, прошла целая вечность. Каким все тогда казалось безмятежным…»

Мысли Петра прервал буланый жеребец, тихим ржанием напоминая хозяину, что пора в дорогу. Нужно было перебраться на другой берег Дона и догонять свою воинскую часть. Есаул Демьянов нехотя поднялся. Быстро оседлал коня, легко вскочил в седло и мелкой рысью поскакал вдоль левого берега Дона.

В Первой мировой войне в конце сентября 1914 года — начале 1915 года для России произошел некоторый перелом. 15 (28) сентября — 26.10 (8.11) 1914 года Русская армия одержала победу, а противник потерпел крупное поражение. 9 (22) марта 1915 года капитулировала австрийская крепость Перемышль (русское название города Пшемысль), окруженная русскими войсками. В ходе сражения было взято в плен 120 тысяч солдат, захвачено 900 орудий.

Однако, несмотря на ряд побед, весной 1915 года силы центральных держав на Западном фронте были вынуждены оставить Галицию, Польшу, часть Прибалтики.

В связи с войной общественная жизнь в столице резко изменилась. В городе не было особенно заметно внешних примет военного времени, за исключением эшелонов с войсками, время от времени уходящих на фронт, и поездов с ранеными, прибывавших с фронта. Но даже респектабельный аристократический журнал «Столица и усадьба» с подзаголовком «журнал красивой жизни», первый номер которого был выпущен в свет его редактором и издателем Владимиром Крымовым почти за год до войны — 15 декабря 1913 года, не смог остаться в стороне от трагических событий. Рядом с новостями столичной жизни и рекламными объявлениями, описаниями и фотографиями княжеских и графских усадеб в январе 1916 года появилось обращение к гражданам России: «Военный заем. Второй выпуск. 1916 год.

Мы посылаем на фронт в окопы миллионы наших родных и близких.

Можем ли допустить, чтобы они, хотя бы на короткое время, испытывали недостаток в продовольствии, теплой одежде, патронах, снарядах?

А между тем изготовление всего этого требует громадных средств, и дать их могут только те, кто остался дома.

Пусть же они поспешат обратить в бумаги военного займа свои сбережения, которые так нужны для удовлетворения потребностей наших героев-защитников!»

Обращение не осталось незамеченным. Но еще задолго до этого по всей стране возникло патриотическое женское движение. Оно было стихийным. Никто не обращался к женщинам с просьбой о помощи, но желание пережить тяжелые времена вместе со своим народом, быть причастными к общей беде заставляло аристократок принимать активное участие в судьбе страны. Княгиня Зоя Николаевна Голицына, графиня Матрена Ивановна Витте, княгиня Ольга Николаевна Гейдройц, графиня Елизавета Владимировна Шувалова, супруга начальника штаба Верховного главнокомандования Анна Николаевна Алексеева, супруга черниговского вице-губернатора Ольга Афиногеновна Матвеева оказывали помощь раненым и пострадавшим от войны. В лазарете лейб-гвардии Преображенского полка медицинскими сестрами работали княгиня А.А. Черкасская и графини Лейхтенбергские. Княгиня В.Н. Магалова (урожденная Башкирова) организовала в Петрограде собственный лазарет. Княгиня Татьяна Федоровна Шаховская ездила на фронт с первым санитарным отрядом Красного Креста имени его Императорского Величества великого князя Николая Николаевича сестрой милосердия. В Тверском императорском дворце Петрограда женщины столицы организовали мастерскую Красного Креста, где шили белье и другие необходимые вещи для раненых. Знаменитая великосветская певица, исполнительница западных романсов Л.Д. Берне организовала в Петрограде ряд концертов в пользу раненых.

По булыжному тракту из Сосновки (имения генерала Чернова) в сторону Петрограда по правому берегу Невы медленно двигалась карета, запряженная четверкой лошадей. Сам генерал сидел в карете в обществе двух молодых симпатичных фрейлин императрицы Александры Федоровны — Ольги Николаевны Хвостовой и Марии Николаевны Демьяновой (урожденная Кульнева). Они мирно беседовали, обсуждая экспозицию очередной XXIII выставки Петроградского общества художников, открывшейся в конце декабря 1915 года. Выставка размещалась в одном из домов, принадлежавших графу Витте, с женой которого, Матреной Ивановной, обе фрейлины учились в Смольном институте благородных девиц[1].