Омар Хайям - Шамиль Загитович Султанов
…Скрипит песок под копытами лошадей, верблюдов, ослов. Огромный караван паломников из Хорасана направляется в священную Мекку, к мечети аль-Хирам, благословенной Каабе. Хадж — одно из глубочайших и таинственных духовных испытаний для мусульманина. Он должен сознательно, искренне и с полной ответственностью совершить во время хаджа систему сакральных ритуалов, которые символизируют его неизбежный путь после смерти. Все испытания в жизни — это, в том числе, и подготовка к самому величайшему, а может быть и важнейшему, испытанию — смерти. Хадж — это напоминание для мусульманина о необходимости тщательной, внимательной подготовки к такому испытанию. Более того, хадж — это знамение для понимающих, как правильно осознавать и проходить через смерть…
…Несколько тысяч человек направляются с этим ежегодным весенним караваном на родину Печати пророков Мухаммада. Здесь много и богатых людей. У каждого десятки верблюдов с поклажей, несколько лошадей, бараны, предназначенные для жертвоприношений. Но много и бедных — тех, которые с помощью жителей всего квартала собрали необходимые припасы для такого святого путешествия. Ата-бек султана Санджара дал отряд конных воинов для охраны каравана. Путь в Мекку когда-то, во времена расцвета Аббасидского халифата, был безопасен, но в нынешние смутные времена опасности подстерегают на каждом шагу. Не раз уже было так, что разбойники, не боясь гнева Всевышнего, грабили караваны, направлявшиеся в Мекку, а паломников продавали на невольничьих рынках.
Хайям ехал на коне, купленном на деньги немногих верных, не отвернувшихся от него в трудные времена друзей, оставшихся в Исфахане. Он всю дорогу молчал, углубившись в свои мысли. Паломники с глубоким уважением и трепетным благоговением смотрели на его сумрачную, чуть сутулую фигуру. И тому была веская причина: ведь этот молчаливый мудрец (а некоторые даже за глаза со страхом называли его колдуном) спас караван от страшного и коварного врага.
…Это произошло на пятый день пути. Ближе к закату солнца, когда предводитель каравана уже послал несколько воинов вперед, чтобы они подыскали удобное место для ночной стоянки, стало известно, что пять паломников заболели. У всех больных были одинаковые симптомы: высокая температура, воспаленные глаза, они с трудом говорили и жаловались на головную боль и головокружение.
Шейх велел собрать тех, кто хоть что-то понимает во врачевании. Последним подъехал Хайям. Каждый из табибов или притворявшихся таковыми предлагал свои средства. Они важно и степенно спорили о преимуществах того или иного метода лечения. Предводитель паломников, сидя на высоком красивом верблюде, слушал эти умные речи, чуть прикрыв глаза. Омар же узнал эту «ученую братию», более заинтересованную в том, чтобы выглядеть значительнее, чем они есть, нежели в результатах своей «медицины».
Когда ему надоело слушать напыщенную глупость, он, взглянув на горизонт, где садилось солнце, вдруг невежливо и резко прервал табибов: «У нас остается несколько часов. Если мы ничего не предпримем, то завтра к вечеру половина людей заболеет тем же самым. А еще через день весь караван будет обречен на мучительную смерть». Табибы в испуге разинули рты. У одного из них потекла тонкая дрожащая струйка слюны. Шейх, внимательно взглянув на Омара, вдруг узнал его. Он быстро слез с верблюда и почтительно поклонился.
— Что же делать, о мудрейший из мудрейших?
— Вызови начальника стражи.
Пока предводитель каравана отдавал приказ, Омар резкими, короткими фразами попросил табибов как можно быстрее найти семь различных лекарственных трав.
— Недалеко отсюда есть небольшая долина. Не теряйте времени, скачите туда. Ин шаа Аллах, там вы все найдете.
Подъехал начальник стражи и также поклонился Омару.
— Пошли сотню своих толковых солдат вон к тем скалам. Там должны водиться кобры и гюрзы. Мне нужно двадцать живых змей. Через несколько минут наступит их час охоты. Торопись. Но помни: мне нужны живые змеи, — распорядился Хайям. — Определил ли ты место стоянки? — спросил он шейха, когда начальник стражи отъехал.
Тот утвердительно кивнул.
— Пусть приготовят несколько больших котлов, десяток остро отточенных топоров и ножей. Пусть освежуют пять самых жирных курдючных баранов.
…Начало темнеть. Хайям торопился. В больших котлах уже закипала вода. Ловко перехватив у воина кобру, он приказал ему крепко держать ее за хвост, затем быстро отрезал опасной змее голову и ловко снял кожу. Сделав продольный разрез, вытащил внутренности, все отбросил в сторону, оставив только сердце и желчный пузырь. Последний Хайям положил в чашу с водой.
Промыв змею, он разрезал ее на мелкие куски и бросил их в чан. Туда же отправил и голову кобры. Еще примерно полчаса разрубленная на части змея продолжала вздрагивать, а голова время от времени раскрывала рот, обнажая некогда страшные зубы. Но самым поразительным оказалось сердце: извлеченное из тела, оно продолжало спокойно биться.
Осуществив такую же операцию и с другими змеями, Хайям бросил в кипящую воду их головы. Затем попросил нескольких воинов мелко изрубить тела змей, чтобы получился фарш. Приготовленное таким образом змеиное мясо он тоже бросил в кипящую воду.
Стало темно. Место у костра, где работал Хайям, было окружено людьми. Они со страхом смотрели на сумрачного человека, который готовил какое-то таинственное зелье.
Через час Хайям попросил убавить огонь и опустил в котлы курдючное сало, мясо, лук, перец. Когда прошло еще полчаса, он бросил в котлы измельченные лечебные травы, которые нашли табибы.
Хайям приказал принести родниковой воды и, взяв чашу, направился к больным. Некоторым стало заметно хуже. Он подошел к одному из них и легко коснулся его руки. Затем твердым голосом сказал ему:
— Открой шире рот. Я сейчас тебе дам лекарство. С его помощью ты избавишься от болезни. Но проглоти сразу.
Он вытащил из чаши желчный пузырь кобры, поднес его ко рту больного и кивнул табибу, который держал сосуд с родниковой водой. Как только больной проглотил жуткое лекарство, ему дали пить.
То же самое
