Великая Княгиня Мария Павловна - Воспоминания
В конверте оказалось письмо и небольшая икона девы Марии. Я забыла точный текст письма, но помню его смысл. Императрица решила довести до моего сведения, что в ее мыслях я стою отдельно от Дмитрия и ее чувства ко мне не изменились.
Я тотчас написала ответ, краткий и вежливый. Я говорила, что разделяю точку зрения брата и останусь на его стороне, даже рискуя лишиться ее привязанности.
Вечером я поговорила с отцом и его женой о письме к императору и показала им черновик. Отец отнесся к этой идее скептически, но не стал возражать, считая, что подобная петиция, по крайней мере, продемонстрирует солидарность семьи.
Мы с мачехой отшлифовали текст, переписали его и послали великой княгине Марии Павловне. Собрали подписи. Первой стояла подпись нашей бабушки, королевы Греции. Потом петицию отправили в Александровский дворец. Она вернулась очень быстро и была адресована моему отцу. Вверху страницы император написал: «Никому не дозволено участвовать в убийстве. Я удивлен, что вы обратились ко мне. Николай».
Мария Павловна не стала молчать и с негодованием показывала всем приписку императора. Вскоре весь город знал наизусть короткое предложение, написанное вверху страницы.
Сразу после Рождества я уехала в Москву к тете Элле. Оказалось, она в курсе всех событий. Она рассказала мне, что с самого начала предупреждала сестру, чтобы та не слишком доверяла Распутину и не попала к нему в зависимость. Императрица не придавала значения ее словам, но когда Распутин приобрел на нее влияние, она стала испытывать неприязнь ко всем, кто пытался ее предостеречь.
Когда влияние Распутина вышло за рамки семейной сферы и распространилось на политику, моя тетя, видя в этом еще большую опасность, решила на этот раз предупредить самого императора. Но к ее совету вновь не прислушались. Отношения между сестрами, до той поры теплые и дружеские, постепенно охладели, и вскоре присутствие моей тети стало действовать на императрицу угнетающе.
Несмотря на принципиальные разногласия, они продолжали встречаться. Тетя Элла была по–прежнему частой гостьей в Царском Селе, не обращая внимания на холодный прием. По ее словам, она не хотела бросать сестру в столь трудное время.
Перед тем как решиться на участие в заговоре, Дмитрий нанес визит тете Элле. Он говорил с ней, пока не составил четкого мнения о душевном состоянии императрицы. Только после этого, убедившись, что надеяться на благоприятное разрешение ситуации бесполезно, он решил присоединиться к заговорщикам.
Тетя прекрасно понимала, какие сложности возникли в связи со смертью Распутина, но его исчезновение доставило ей такую радость, что она не могла осуждать убийц. Для нее Распутин был живым воплощением зла; она считала, что провидение выбрало Дмитрия и Феликса для свершения правосудия.
Она поведала мне подробности своего последнего визита в Царское Село, о котором мы кое что слышали в Петрограде. После встречи с Дмитрием она обдумала ситуацию со всех сторон и решила сделать последнюю попытку повлиять на императорскую чету.
Она приехала в Царское Село в отсутствие императора. Императрица оказала ей ледяной прием. Тетя рассказала о мрачном, мятежном настроении Москвы и попыталась убедить в необходимости перемен, что привело к тягостной сцене.
На следующее утро она получила краткую записку императрицы с просьбой уехать. У них настолько разные мнения, писала императрица, что они никогда не смогут прийти к согласию. Она также добавила, что хотя император уже вернулся, но он так занят, что у него нет времени на беседу, о которой просила тетя.
Тетя вернулась в Москву с тяжелым сердцем. Через несколько дней Распутина убили. Не зная подробностей, тетя послала Дмитрию восторженную и, возможно, неосмотрительную телеграмму, которую довели до сведения императрицы. В результате тетю обвинили в соучастии.
И теперь, несмотря на любовь к сестре и все ее христианские чувства, терпению тети пришел конец.
В Москве царило нервное возбуждение; москвичи, считая Дмитрия своим земляком, похвалялись его подвигом. В тот же день я уехала в Киев. Вдовствующая императрица, которая всегда любила нас с Дмитрием, тепло встретила меня. Она внимательно меня выслушала, но я сразу поняла, что не могу рассчитывать на ее вмешательство.
Все аргументы давно себя исчерпали; кроме того, существовали темы, которых мать с сыном никогда не касались. В своих беседах они старательно избегали всего, что имело отношение к молодой императрице.
Мне больше не к кому было обратиться.
Я совершенно выдохлась и чувствовала себя больной, однако перед отъездом из Киева мне удалось встретиться с великим князем Александром Михайловичем. Помню, у нас произошел интересный разговор о политике, и он показал мне свой проект кабинета министров, составленный в соответствии с требованиями времени и потребностями государства. Он намеревался предложить его императору как крайне либеральный, но не умаляющий при этом достоинства власти.
Я вернулась в Царское Село в подавленном настроении и совершенно больная. Отец хотел, чтобы я осталась с ним, но как только я смогла встать с кровати, то решила вернуться в госпиталь, где меня ждала работа, которая могла отвлечь от мрачных мыслей.
6Тем временем брата встретили с распростертыми объятиями на небольшой пограничной заставе, куда его в конечном итоге определили. По пути за ним следовали несколько распутинских прихвостней, жаждущих отомстить за смерть своего могущественного покровителя, но их схватили и отправили назад, а его новые товарищи, заверил меня генерал Лейминг, тщательно его охраняют.
Смерть Распутина ничуть не изменила умонастроение двора. Наоборот, императрица теперь повсюду видела предателей и доверяла лишь тем людям, которых рекомендовал Распутин. Революция витала в воздухе. Когда она все таки произошла два месяца спустя, Дмитрий был на кавказском фронте. Наказание спасло ему жизнь.
За прошедшие четырнадцать лет о Распутине много говорили и писали. Ни одна современная историческая фигура не вызывала такого интереса, как этот странный, хитрый и коварный крестьянин. Подробности его смерти давно известны, причины и последствия его высокого положения при русском дворе внимательно рассмотрены и изучены со всех сторон. Но мой брат по–прежнему верен своему слову, верен самому себе: никто никогда не слышал от него о том, что произошло в ночь с 16 на 17 декабря в юсуповском дворце, и вряд ли когда нибудь услышит.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
БЕГСТВО
Переворот
