Чарльз Николл - Леонардо да Винчи. Загадки гения

А вот он возле старинного замка Висконти. Ему бросилось в глаза то, что «дымоходы имеют шесть рядов отверстий, расстояние между которыми в один локоть». Мы видим его в знаменитой библиотеке замка, собранной Галеаццо Висконти II. Вот он находит рукопись польского математика Витело и замечает: «В Витолоне имеется 805 заключений по перспективе». Позднее, вернувшись в Милан, он запишет: «Постарайся посмотреть Витолона, что в библиотеке в Павии, трактующего о математике».[468] Невозможно сказать, какую именно рукопись имеет в виду Леонардо, поскольку во время французской оккупации 1500 года библиотека Павии была разграблена.

Среди заметок, относящихся к посещению Павии, есть и довольно неожиданный небольшой набросок: четкий наземный план, названный Леонардо lupinario – то есть бордель. Его он тоже видел в Павии? И может быть, посещал? Возможно. Поводом к посещению могли быть как естественные потребности, так и чисто научный интерес. Бордель мог заинтересовать Леонардо точно так же, как собор, как земляные работы на реке или рукопись образованного Витело. А кроме того, бордели всегда являлись главным источником натурщиц. Я не исключаю того, что моделью для утраченной «Леды» Леонардо послужила именно проститутка.

Маленький дьявол

Я кормил тебя молоком, словно собственного сына.

Леонардо вернулся в Милан в середине июля, о чем свидетельствует запись, сделанная в зеркальном отражении, что подчеркивает ее эмоциональную значимость: «Jachomo vene a stare cho mecho il di della madalena nel mille 490» – «Джакомо пришел жить со мной в день святой Марии Магдалины [22] июля 1490».[469]

«Джакомо» – это десятилетний мальчик из Орено, местечка неподалеку от Монцы, в нескольких милях к северу от Милана. Полное его имя Джованни Джакомо (или Джанджакомо) ди Пьетро Капротти, но миру он известен под прозвищем Салаи. О его отце, Пьетро, почти ничего не известно. По-видимому, он не был богат. Нам ничего не известно о его связи с торговлей, но и простым крестьянином он, скорее всего, не был, иначе Джакомо вряд ли мог быть его незаконным сыном. В юридических документах Пьетро называют «filius quondam domini Joannis» – «сыном последнего мастера Джованни». Почетный титул dominus ясен не до конца, но позволяет предположить, что дед Салаи, Джованни, в честь которого он и получил свое имя, владел землей и имел определенный статус. В любом случае Пьетро был готов заплатить за обучение Джакомо в студии великого Леонардо да Винчи. По-видимому, у мальчика были какие-то задатки, а может быть, отцу просто хотелось избавиться от него. Не исключено, что и сам Леонардо приметил мальчика и захотел взять его к себе. Джакомо был единственным сыном Пьетро, у которого было еще две жадные дочери, о которых мы поговорим позднее.[470]

Скорее всего, мальчик оказался в студии в качестве famiglio – слуги, мальчика на побегушках, чернорабочего, а порой и натурщика. Впрочем, в будущем ему предстояло изучить мастерство живописца. Джакомо Капротти действительно со временем стал вполне приличным художником, работавшим в стиле Леонардо. В то же время Джакомо стал для студии наказанием Господним, источником постоянной головной боли. Неудивительно, что очень скоро он получил прозвище, приставшее к нему на всю жизнь. Его прозвали Салаи, то есть «маленький дьявол», «демон», «бесенок». Впервые это прозвище появляется в платежном документе, составленном Леонардо в январе 1494 года. В итальянский язык оно пришло из арабского. Персонаж с таким именем присутствует в комической эпопее Луиджи Пульчи Morgante maggiore, а ведь эта книга всегда была в библиотеке Леонардо. Прозвище имело и уменьшительную форму, Салаино, из-за чего Капротти позднее путали с другим художником, работавшим в Леонардовом стиле, Андреа Соларио. Мифический Андреа Салаино фигурирует во многих исследованиях творчества и жизни Леонардо, созданных в XIX веке.[471]

Список проступков Джакомо в первый год его работы или обучения в Корте Веккьа – самая длинная запись Леонардо, посвященная другому человеку. (Я не принимаю во внимание его литературные произведения.) Леонардо составил его в виде счета, чтобы учесть все расходы, связанные с проступками мальчика, а также средства, потраченные на его одежду. Последняя дата, упомянутая в списке, – сентябрь 1491 года. Похоже, список составлялся единовременно – цвет чернил абсолютно одинаков. Скорее всего, Леонардо подводил итоги четырнадцати месяцев, проведенных Джакомо в его студии. Несомненно, список предназначался отцу мальчика, которому предстояло оплатить счет, но в этом документе чувствуется удивительно личное отношение, необычная нежность, несмотря на то что в нем перечисляются довольно неприятные поступки.

Список начинается со «второго дня», то есть с понедельника, 23 июля:

«На второй день я велел скроить для него две рубашки, пару штанов и куртку, а когда я отложил в сторону деньги, чтобы заплатить за эти вещи, он эти деньги украл у меня из кошелька, и так и не удалось заставить его признаться, хотя я имел в том твердую уверенность. 4 лиры

На следующий день я пошел ужинать с Джакомо Андреа, и этот Джакомо поужинал за двух и набедокурил за четырех, ибо он разбил три графина, разлил вино и после этого явился к ужину, где я… [Предложение не закончено.]

Равно, 7 сентября он украл у Марко, жившего со мной, штифт ценою в 22 сольди, который был из серебра, и он его вытащил у него из шкафчика, а после того, как Марк вдоволь наискался, он нашел его спрятанным в сундуке этого Андреа. 1 лира

Равно, 26 января следующего года, когда я находился в доме мессера Галеаццо да Сансеверино, распоряжаясь празднеством его турнира, и когда какие-то конюхи примеряли одежды пеших, которые понадобились в этом празднике, Джакомо подобрался к кошельку одного из них, лежавшему на кровати со всякой другой одеждой, и вытащил те деньги, которые в нем нашел. 2 лиры, 4 сольди

Равно, когда мне в этом же доме магистр Агостино ди Павия подарил турецкую кожу на пару башмаков, этот Джакомо через месяц у меня ее украл и продал сапожнику за 20 сольди, из каковых денег, как он сам мне в том признался, купил анисовых конфет. 2 лиры

Равно, также 2 апреля, когда Джован Антонио [Больтраффио] оставил серебряный штифт на одном из своих рисунков, этот Джакомо у него украл его, а стоил он 24 сольди. 1 лира 4 сольди».

На полях, подводя итог, Леонардо пишет четыре слова: ladro bugiardo ostinato ghiotto – вор, лжец, упрямец, жадина. Судя по всему, Джакомо был не самым лучшим ребенком. Но маэстро относится к нему с удивительной добротой.

Завершается список перечислением расходов на одежду, из чего следует, что Салаи получил плащ, шесть рубашек, три куртки, четыре пары штанов, один льняной камзол, двадцать четыре пары сапог, шапку и некоторое количество шнурков на общую сумму в 32 лиры. Список расходов на одежду озаглавлен «В первый год». Подобно всему документу, он дышит любовью и заботой.

Перечисление краж и проступков Салаи напоминает плутовской роман, комедию из времен немого кино: искусный воришка тащит все, что попадает ему на глаза, под веселенький аккомпанемент пианино. Список Леонардо полон удивительных деталей – анисовые сладости, турецкая кожа, кошелек на кровати, разбитые графины, вино и масло на полу… Но самым интересным для нас является второй пункт: «На следующий день я пошел ужинать с Джакомо Андреа, и этот Джакомо поужинал за двух…» Ужинали, скорее всего, в доме архитектора Джакомо Андреа да Феррара: Леонардо был гостем, а маленький Джакомо сопровождал его. И это через два дня после его появления в студии! Какова же была его роль на этом летнем ужине? Молодой спутник Леонардо? Его любимая игрушка? Его новый любовник? Несмотря на свое довольно буйное поведение, Джакомо появляется и на другом ужине – «после этого явился к ужину, когда я…». Впрочем, это предложение осталось незаконченным. Возможно, и к лучшему – ведь список предназначался отцу Джакомо, которому не следовало знать о проделках сына. Мы должны обратить внимание на то, что Джакомо постоянно сопровождает Леонардо, является его спутником. Эта связь станет самой долгой за всю взрослую жизнь Леонардо. Салаи останется в кругу приближенных к художнику на двадцать восемь лет. Однако момент их расставания неясен: Салаи не присутствовал при составлении завещания Леонардо в 1519 году. Возможно, между ними произошла ссора, но она не помешала Леонардо щедро вознаградить Салаи после своей смерти.

Для Леонардо этот неограненный алмаз, этот мальчишка стал даром Божиим. Он – «Салаино», «маленький дьявол», источник головной боли. Но, с другой стороны, Леонардо видит в нем себя – любителя шуток и розыгрышей. Он словно воплотился в юном Джакомо и обрел ту свободу, которой лишился, посвятив себя сложной, суровой и утомительной работе. Проказник Джакомо – это одно из отражений самого Леонардо.