Лосев Федорович - Миронов

А пока казачьи сотни, одна из которых под командованием Филиппа Козьмича Миронова, провожали царя из Рени, городка на Дунае, близ границы с Румынией, провожали российского самодержца. Вот как это выглядело в описаниях одного иностранного корреспондента: «...Казаки в седлах. В папахах. Вид свирепый. Пики. Кавалерия пришла в движение, рассыпалась по двум сторонам дороги, галопом, на бугры, с бугров, по склонам оврагов... Брали немыслимые препятствия. До железной дороги провожали грозной лавой. Люди и лошади сталкивались. Перевертывались. Крики... Зрелище грандиозное и страшное. Проявлялись дикие инстинкты первобытной расы...»

А каково врагам, когда в смертельную атаку несутся донские казаки?!

10

Во второй половине декабря 1916 года, командуя 1-й и 2-й сотнями 32-го Донского кавалерийского полка и взводом пулеметной команды, Филипп Козьмич Миронов участвовал в боях в районе деревни Лунковицы. Был тяжело ранен и отправлен в госпиталь, в Петроград.

Однажды его навестили казаки-станичники. Откуда объявились в Петрограде, удивленно поинтересовался Миронов. Оказывается, Николай II вызвал с фронта для защиты самодержавия три донских полка: Первый, Четвертый и Четырнадцатый. Как самых верных и надежных защитников царя и престола...

Казаки просили у Миронова совета, как им себя вести с рабочими, которые выходят на улицы, требуют мира и хлеба, а начальство приказывает их разгонять. Филипп Козьмич ответил, что казаки не должны мешать людям бороться за свои права и что казаки никогда полицейскими не будут. И не должны быть.

Офицер-прапорщик Кузьманов, в комендатуре Петрограда ведающий регулированием езды нижних чинов в трамвае, на углу Лиговки и Обводного канала арестовал двух солдат без увольнительной и как не имеющих права проезда на трамвае... В это время проезжал казачий разъезд. Двое казаков, Николай Хурдин и Федул Сиволобов, отстали от разъезда и выручили солдат. Досталось легонько и офицеру – по нему прошлась тупая сторона казачьей шашки...

На Выборгской стороне сотник 4-го Донского казачьего имени графа Платова полка приказал своему разъезду пропустить группу рабочих на демонстрацию. Казаки потом присоединились к демонстрантам и призвали 1-й Донской полк последовать их примеру.

Казаки 4-го полка послали на Невский судостроительный завод связного с письмом: «Казаков 4-го полка не бойтесь. Казаки присоединятся к рабочим, на случай чего...»

На Васильевском острове казаки отказались помочь полицейскому приставу, разгонявшему демонстрантов... На Знаменской площади они спокойно наблюдали, как демонстранты расправлялись с двумя полицейскими чинами. Приказов офицеров не слушались, говоря, что полицейскими отныне они не будут...

4-я сотня 14-го полка отказалась выполнять приказ войскового старшины Бахирева разогнать демонстрантов...

На Выборгской стороне казаки Первого Донского полка покинули место расположения, дабы не быть участниками разгона демонстрации...

Отряд казаков, высланный в расположение завода «Новый Лесснер», не только не напал на рабочих, а охранял их от нападения полицейских...

На Знаменской площади отряды конной и пешей полиции вклинились в ряды демонстрантов и начали их разгонять. Казаки с шашками наголо бросились защищать рабочих.

У Казанского собора казаки освободили арестованных демонстрантов и избили полицейских.

На Лиговке в потасовке с полицейским один из казаков убил его из винтовки. На Знаменской площади полицейский застрелил женщину, несущую впереди демонстрантов красное знамя. Подхорунжий 1-го Донского казачьего полка Филатов кинулся с обнаженной шашкой к этому полицейскому и снес ему голову...

Донские казачьи полки вместе с полками – Волынским, Преображенским, Литовским, Павловским, а 27 февраля 1917 года и вместе со всем Петроградским гарнизоном перешли на сторону революционных масс. Захватили арсенал, Главное артиллерийское управление и Петропавловскую крепость, где разместился штаб революционных войск.

Горит «охранка», окружной суд, полицейские участки... Взяты «Кресты», «Литовский замок», Петропавловка... Заключенных несут на руках... Открыли пересыльную каторжную тюрьму – выпустили всех: и политических и уголовников. Освобожденных вели в казачьи казармы. Кузнецы сбивали оковы, повара кормили, портные шили одежду... Повсюду стрельба...

Восставшие петроградцы, встречая донских казаков, кричали: «Это наши казаки! Дорогу казакам!..» А в полковых казармах среди офицеров растерянность, злоба и страх. Хорунжий, бледный, трясущийся, шепчет: «Генерал Иванов ведет две дивизии на Петроград...» Сотник Решетов отзывается: «Не надо две дивизии – дайте один полк, и я уничтожу эту революционную сволочь!..» Сотник Панов саркастически замечает: «Это не сволочь, а революция». Войсковые старшины Болдырев и Бирюков убеждают «старых волков» увести полк из Петрограда и подождать, пока не появятся дивизии Иванова. Тогда всем вместе задавить... революцию. Командир полка Яковлев – беспомощный и растерянный...

2 марта 1917 года была опубликована хронология «нижних чинов», освещающая роль казачества в Февральской революции. В частности, роль казачьих офицеров в петроградском восстании хронологически отражается в приложении к постановлению «нижних чинов» четвертого полка:

«14 февраля в г. Колпино голодные толпы рабочих мужчин, женщин и детей-подростков вышли на улицу с требованием хлеба, с криками протеста против гнета царского правительства, против произвола полицейской клики. Войсковой старшина Н. П. Бирюков по требованию полиции вывел 5-ю сотню на улицу и с места в карьер повел атаку на толпу. Казаки остановились перед толпой, и только войсковой старшина Бирюков да прапорщик Шевяхов с гиканьем и криком врезались в рабочих и пустили в ход нагайки. Ни приказания, ни угрозы указанных офицеров не подействовали на сотню. Она категорически отказалась затыкать нагайкой и шашкой перекосившиеся от голода рты, кричавшие „хлеба“. Вместе с сотней остался один лишь офицер хорунжий Челбин.

После этого 5-я сотня была заменена 1-й. И эта сотня, конечно, также отказалась идти против народа. 5-я сотня была отозвана к месту стоянки в Петроград. 20 февраля командир полка полковник Яковлев выстроил сотню и при всех казаках пожал руки Бирюкову и Шевяхову, горячо благодаря за верность и преданность государю и службе, а к сотне обратился со следующими словами: «А вы, мерзавцы, что сделали? Вы до чего себя допустили? Хулиганы делают покушение на государя, а вы, казаки, стали с ними заодно. Вы не казаки. Вас, негодяев, всех отдам под суд. Вас расстреляют на позор потомству. Хамы вы!»

«24 февраля для разгона толпы народа на Невском и др. улицах экстренно была вызвана 4-я сотня. Командир войсков. старш. В. С. Бахиров, выстроив сотню, обратился к ней с речью. Настроение казаков было ясно для всякого, но, несмотря на это, Бахиров начал говорить о долге службы, о царе, о бунтовщиках, напрасно было потрачено красноречие царского сатрапа. Сотня отказалась выполнять приказы палача.