Роман Трахтенберг - Лучшее (сборник)

— Мы опять ничего не нашли, — сообщил он, поднявшись на борт.

— А как тебе дайвинг? — спросил Матиас.

— Классно! Там была мурена такая, и скат, и рыбы такие…

— Значит, понравилось?

— Еще бы! А как, кстати, твой талисман?

Матиас протянул Норберту небольшой кулончик.

— Нашли?! Вот здорово! — обрадовался Норберт. — Кто? Где? Как? Дай посмотреть!.. А почему это фигурка дайвера? Вы же парашютисты.

Все посмотрели на меня.

— Видишь ли, Норберт, — подбирая слова, неспешно начал я, — дело в том, что, на самом деле, мы не совсем парашютисты…

И я рассказал ему о нашем сговоре, показав письмо, подтолкнувшее нас к этому поступку.

— Это вы меня так надули? — захохотал Норберт, когда, наконец, понял, в чем дело. — Я же поверил! Ну, вы даете. Меня в жизни так не дурачили! Спасибо, парни, я это никогда не забуду…

— …Да ладно. Мы-то чего, так, прикололись. Это все Эб-весельчак наш, — сказал Матиас, — его и благодари… А дайвера этого возьми себе. На память.

Вечером мы еще раз все вместе обменялись впечатлениями об отлично проведенной «спасательной операции», хохоча на всю набережную и потребляя спиртные напитки, естественно, за счет Норберта. Через четыре дня он, кстати, окончил курс и получил свой первый сертификат подводного пловца.

Глава XV

Стоило ко мне приехать одному из моих Питерских друзей, как слух о том, что я здорово устроился на теплом море и приглашаю всех к себе в гости, моментально разнесся буквально по всем знакомым и малознакомым. В гостинице, естественно, был телефон, по которому нельзя было позвонить за границу, но на него, как ни странно, — можно. Откуда народ доставал этот номер, я не знаю, но он просто разрывался от звонков из России. «Мистер Эб, тут чего-то говорят на непонятном языке, это значит — вас», — сообщал мне портье. Вопрос у всех был один. «Да, приезжайте», — без энтузиазма говорил я. Дальше обычно все заканчивалось. И тут неожиданно мне позвонил Витек. Тот самый Витек, благодаря дурацкой шутке которого я сюда и попал. Он сразу начал расспрашивать меня о погоде, температуре воды, местных ценах… и, как ни в чем не бывало, заявил, что собирается приехать погостить. И мне вдруг захотелось, чтобы он действительно приехал. Конкретного плана коварной мести в моей голове еще не было, но в том, что он легко появится, я был абсолютно уверен.

— Да не парься ты, я тебя встречу, остановишься у меня. Какие проблемы-то? — мягко стелил я. — Бери билет — и сюда.

— А чего там у тебя делают? — начал ломаться он.

— Ныряют с аквалангом, купаются, пьют пиво… Ты козу когда-нибудь доил? — вдруг неожиданно для себя ляпнул я. — Приезжай, научу.

— Козу? — засмеялся Витек. — Ладно, жди. Возьму билеты и сразу позвоню. До скорого.

«А ведь это, пожалуй, идея», — смекнул я и тут же побежал к своему мудрому местному другу.

— Слушай, Али, а у тебя случайно знакомых бедуинов нет?

— Есть, — ответил он.

— А далеко их деревня находится?

— По пустыне на джипе минут сорок. А что?

— Свози меня туда, познакомь, пожалуйста. Дело одно есть.

— Да поехали, хоть сейчас. По пути расскажешь.

Витек прилетел через четыре дня. Он был прикинут по-курортному: в соломенной шляпе, темных очках «Рейбан», красных понтовых шортах и пестрой гавайской рубахе. Как я и ожидал, пятичасовой перелет сделал свое дело. Витек был хорош. Трезвым сюда из России еще никто не прилетал. Я на взятом по такому случаю у Али джипе встречал его в аэропорту.

— Здорово, кореш! — заорал он дурным пьяным голосом. — Как ты тут, брат? Вот я и приехал.

— Я вижу, — улыбнулся я, освобождаясь от его объятий, — кидай сумку назад и садись. Поехали, пока тебя в каталажку не забрали.

— Да я их всех… — опять заорал Витек.

— Давай-давай, залезай быстрей, морда пьяная, — жестко прервал я его дебош и запихнул мягкое тело в машину.

Сразу за аэропортом я свернул с дороги в пустыню и, отъехав с километр, остановился.

— Офигительно здесь, — пробормотал Витек, — только жарко очень.

— У тебя бухло-то еще есть? — спросил я.

— Виски литруха в сумке, а чего?

— Доставай, выпьем, что ли, за свиданьице, — предложил я, — а то чего, как не родные-то.

— Давай, — согласился он и попытался дотянуться до заднего сидения.

— Не, оставь, лучше я.

— Да я не пьяный… она там, в кармане, — после третьей неудачной попытки сдался он.

Я достал уже нагревшуюся бутылку и налил нам обоим по полному стакану.

— О, ты даешь, — икая, Витек взял стакан.

— Чего, слабо? — проверенным традиционным способом спровоцировал я.

— Мне слабо?.. — повелся Витек.

Явно лишний стакан горячего виски на жаре почти мгновенно вогнал Витька в состояние глубокого алкогольного наркоза. Я переложил его назад к сумке на бочок, чтобы он не выпал во время движения и не мешал мне рулить.

Деревня, все десять человек и несколько коз, были готовы к встрече дорогого гостя. Я сгрузил его в одну из землянок и жестами поблагодарил старосту. Он кивком уверил меня, что все будет хорошо и так, как мы и договаривались. Местные бедуины вообще были почти как индейцы в кино: гордые, честные, немногословные — и понимали только свой бедуинский язык. Договаривался с ними, естественно, Али, который доводился им каким-то дальним родственником и пользовался неоспоримым авторитетом.

На прощание я черканул записку и положил ее на тюфяк рядом со спящим «другом». «Дорогой Витек, — было написано в ней, — не бзди. Ты в Нубии, и тебя не похитили. Я просто тоже решил пошутить. Ха-ха-ха. Тебя там никто не держит, но идти в пустыню не советую. Жилье это я тебе оплатил. Кормить будут. Обратно к самолету через неделю отвезут. Отдыхай, дои козу. Она живет рядом. Удачи».

Дня два меня грызли муки совести, и я, конечно же, забрал Витька от бедуинов. Все это время бедолага просидел в своей берлоге. Вид у него был какой-то жалкий, потерянный и несчастный. Он бросился ко мне, как к спасителю, утверждал, что шутка ему очень понравилась, и даже несколько раз поблагодарил за то, что я его все-таки оттуда вытащил. Мне было за себя стыдно. «Правильно сделал, — одобрил меня Али, — проучить, если тебя обидели надо, а наказывать — это уже дело Аллаха». Больше ни одной шутки в свой адрес я от Витька не слышал, а козу доить эта бестолочь, кстати, так и не научился. Зато он стал гораздо серьезнее и освоил подводное плавание.

Глава XVI

Мое увлечение фотографией началось еще в детстве, когда родители подарили мне «Смену» на день рождения. Не могу сказать, что с того момента я никогда не расставался с камерой, но фотографировать научился, любил и всегда брал с собой аппарат во всякие поездки. Узнав однажды, что в Халаибе есть место, где можно взять напрокат камеру в боксе для подводной съемки, меня посетила отличная идея. Я давно хотел поснимать то, что ежедневно встречалось мне во время погружений, кроме того, делая фотографии своих клиентов, я мог бы без особых усилий увеличить личный материальный дохода с нырка. Быстро просчитав экономику, я предложил эту услугу народу. Как и любое нововведение за дополнительные деньги, моя инициатива не была поддержана. Дайверы оказались, мягко говоря, прижимистые, но мою решимость освоить перспективный ресурс это не поколебало. «Ах, вы так? — решил я. — Тогда зайдем с другой стороны».