Борис Соколов - Три любви Михаила Булгакова

Согласно материалам дела, в тюрьме А.А. Глаголев встречает необыкновенно «гуманное отношение», его «заботливо» помещают в тюремную больницу, где он через 36 дней после ареста скончался от болезни, которой у него никогда раньше не было: от почечной и сердечной недостаточности.

В деле Александра Александровича Глаголева почти ничего нет:

1) нет ни одного обвинения людей, по показаниям которых он был арестован;

2) нет имен обвинителей, а ведь они должны были быть, если отец Александр был членом «организации»;

3) нет очных ставок с членами этой «организации» или с обвинителями;

4) главное, нет ни одного протокола допроса. А допросы были. Свидетель этому – вернувшийся в 1946 году в Киев из ссылки священник отец Кондрат Кравченко, который сидел в Лукьяновской тюрьме в 1937 году вместе с отцом Александром Глаголевым.

Со слов отца Кондрата, в тюрьме у некоторых следователей бытовала следующая методика допросов: ночью допрашиваемых заставляли часами стоять в очень неудобном положении с запрокинутой головой. Сам отец Кондрат подвергался дважды таким допросам, а отца Александра Глаголева, по его словам, допрашивали таким образом 18 раз, отчего отец Кондрат характеризует отца Александра Глаголева не как просто мученика, а великомученика (отец Кондрат Кравченко был арестован летом 1937 года. Из Лукьяновской тюрьмы был выслан за Полярный круг в том же, в чем его и взяли, – в парусиновых туфлях и плаще. Там он отморозил ноги, и у него отпали фаланги пальцев, его комиссовали. Как «актированного», то есть списанного «по акту», отпустили на более легкий труд. Довелось идти на новое место назначения по льду на костылях, он упал, не мог идти. Конвой засовещался: «Пристрелить или сам дойдет?» – «Да сам дойдет!» А врач подошла и спросила: «А вы чего лежите?» – «Не могу я». Тогда она его поместила в свои сани, а сама 18 км шла пешком. После пребывания в таких условиях заключения и ссылки самыми тяжкими, по его словам, были воспоминания об этих двух допросах);

5) в деле нет ни одной справки, когда и чем заболел А.А. Глаголев, когда его поместили в больницу, кто был его лечащим врачом. Есть только справка о смерти в больнице.

6) нет ни одной записки, подписанной отцом Александром. Только никем не подписанные черновики. В них он описывает свой день до ареста. Он служил в церкви ежедневно утром и вечером. Во время короткого дневного отдыха читал книги (работал). Вечером после церкви – чтение молитвенного священнического правила, занимавшего часть ночи. (Поражает его удивительная работоспособность. Чтобы вести такой образ жизни, нужно было быть достаточно здоровым человеком. В тюрьму он пошел своими ногами, и вдруг через 36 дней «умер», не будучи осужден.)»

Так мы до сих пор и не знаем, действительно ли бывший настоятель храма Николы Доброго и бывший профессор Киевской Духовной академии Александр Александрович Глаголев умер в тюремной больнице через 36 дней после ареста от сердечного приступа или был расстрелян. В пользу первой версии, помимо официальных материалов его дела, говорит короткий срок пребывания под стражей. Обычно человека не расстреливали так быстро. Следствие обычно продолжалось до трех месяцев, чтобы выбить от подследственного показания на мнимых соучастников, которых потом можно было арестовать, а потом, в свою очередь, получить от них показания на новых жертв. Получалась такая гигантская пирамида, которую могли перестать возводить только тогда, когда сверху поступит приказ о свертывании репрессий. Надо также отметить, что когда в 1939 году и позднее стали сообщать о судьбах людей, расстрелянных в 1937–1938 годах, то, как правило, сообщали, что они получили десять лет лагерей без права переписки и во время отбытия наказания умерли такого-то числа, такого-то года от такой-то болезни. Практически никогда родным не сообщали, тем более сразу же, что человек умер во время следствия. Такое прикрытие для расстрелов, как правило, не использовали, поскольку у родных сразу бы возник вопрос: а не применялись ли к погибшему недозволенные методы ведения следствия?

Но, с другой стороны, репрессии против «врагов народа», в состав которых входили и «церковники», тогда осуществлялись по приговорам созданных приказом НКВД № 00447 от 31 июля 1937 года в административном порядке судебных троек в составе секретаря местной парторганизации, главы НКВД и прокурора, а следствие велось в ускоренном порядке. При этом приговоры были только двух видов – либо расстрел, либо 8—10 лет лагерей. Иногда срок жизни арестованных по приказу № 00447 и аналогичных ему составлял немногие недели. Например, аресты по приказу № 0447 начались только 5 августа, а 31 августа одних «кулаков» было арестовано уже около 150 тыс., из которых более 30 тыс. были расстреляны. Так что не исключено, что отца Александра Глаголева успели расстрелять «в ускоренном порядке». Возможно также, что он умер от примененных по отношению к нему мер физического воздействия. Жаль, что мы, вероятно, никогда точно не узнаем, как именно умер Александр Александрович Глаголев.

В то же время вероятность, что отец Александр был все-таки расстрелян, достаточно велика. Это хорошо видно на примере одного из второстепенных персонажей нашей книги, журналиста-сменовеховца Ильи Марковича Василевского, первого мужа второй жены Булгакова Любови Евгеньевны Белозерской. Вплоть до начала XXI века считалось, что он был арестован по ложному обвинению и умер в тюрьме 14 июня 1938 года. Но вот были опубликованы «Сталинские расстрельные списки» – списки репрессированных, утверждавшихся на Политбюро. Там в списке от 10 июня 1938 года под номером 23 значится Василевский Илья Маркович (он же Небуква), осужденный по 1-й категории, то есть к расстрелу. Материалы о нем были представлены центральным аппаратом НКВД. В приложенной же справке сообщается: «Василевский-Небуква Илья Маркович. Год рождения: 1882. Место рождения: г. Полтава. Национальность: еврей. Образование: среднее. Партийность: б/п. Работа: член Союза советских писателей. Место проживания: Москва, Сверчков пер., д. 8, кв. 9. Дата ареста: 01.11.37. Осудивший орган: ВКВС (Военная коллегия Верховного Суда. – Б. С.) СССР. Дата осуждения: 14.06.38. Обвинение: участие в к.-р. террористической организации. Дата смерти: 14.06.38. Реабилитация: ВКВС СССР. Дата реабилитации: 14.02.61».

Можно предположить, что о тех расстрелянных, о смерти которых каким-то образом родным становилось известно тогда же, в 1937–1938 годах, при реабилитации выдавали справки, что они умерли в тюрьме во время следствия. Однако между И.М. Василевским и А.А. Глаголевым есть одно существенное различие. От ареста до гибели первого прошло семь с половиной месяцев, а второго – всего лишь 36 дней. Так что не исключено, что отец Александр все-таки умер в тюрьме и не был расстрелян.