Николай Телешов - Записки писателя

Но как ни желателен был отдых в такой исключительной и интересной компании, как ни приятны были общие встречи и развлечения, все-таки писательская группа, по своей малочисленности, была одинока. В собраниях кружка еще не было той атмосферы общественности, которую он приобрел с годами, и не было той интимности, какую ждали и искали писатели для своих товарищеских встреч и бесед.

Небольшая группа моих личных литературных друзей продолжала, как и раньше, время от времени собираться у меня в квартире и делиться всякими новостями и впечатлениями. Почти каждый раз кто-нибудь из писателей читал у нас свое новое произведение, о котором присутствующие товарищи давали тут же свои откровенные отзывы. Посторонних никого не бывало в эти дни, и высказываться вполне искренне и без стеснений никто не мешал. А это было очень нужно тогда, потому что большинство из нас были еще молодыми людьми и только что начинали выходить на дорогу. Мы нисколько не разочаровывались в кружке: напротив, любили бывать там по субботам, желали ему всякого блага и успеха и чем могли содействовали ему. Но того, что было нам необходимо, он дать нам в то время еще не мог. Он дал нам многое, но несколько позже.

В течение своей двадцати летней жизни Литературно-художественный кружок несколько раз менял помещение, чтобы расширить площадь: был недолгое время на Мясницкой (теперь ул. Кирова), был на Тверской (ул. Горького), но главный расцвет его был на Большой Дмитровке (теперь ул. Пушкина). Здесь с течением времени была собрана содержательная и большая библиотека, со множеством автографов знаменитых и известных людей. Картины лучших русских современных художников и живописные портреты украшали многочисленные комнаты. В залах устраивались выставки, концерты, спектакли, балы, а также дебаты по вопросам искусства, общественности и политики. Почти все общественные организации Москвы, у которых не было своего помещения, — а таковых было множество, — получали приют в кружке для своих заседаний и собраний, всегда без отказа и без всякой платы. Здесь же обычно справлялись торжественные юбилеи и давались банкеты заезжим знаменитостям. Почетным гостем кружка был, между прочим, Эмиль Верхарн в 1913 году. С эстрады в мраморном зале он читал свои стихотворения.

Незанятых вечеров в кружке почти не бывало, но особенно наполнялся он по субботам. Иной раз в один и тот же вечер — в одной комнате происходит отчетное собрание какого-нибудь просветительного общества, в другой идет горячая схватка реалистов с декадентами, в третьей рассматривается проект закона о печати, поданный в Государственную думу, или составляется группою лиц записка об авторском праве. В это же время в концертном зале с какой-нибудь благотворительной целью поют и декламируют, или показывают спектакль, или танцуют до рассвета. А в столовых суетятся официанты в зеленых мундирах с золочеными пуговицами, подавая кому кружку пива с белым хохлом пены, кому шампанское в никелированном ведерце со льдом, одному — стерлядь или — рябчика, другому — бутерброд с колбасой или стакан чаю. Такие крайности во вкусах и аппетитах, а главное, в «валюте» блюд за одним и тем же столом, уживались отлично и безобидно, не возбуждая ни в ком неудовольствий.

Близ полуночи, когда в кружок со всех концов Москвы стекались отыгравшие спектакль артисты, редакторы и писатели, окончившие дневной труд, секретари газет, через час отправлявшиеся на ночную работу — выпускать завтрашний номер, и разного рода таланты и их поклонники, — в залах кружка можно было встретить одновременно и черный сюртук, и серый пиджак, и домашнюю куртку с цветным воротничком рубашки, а рядом щегольский фрак с белоснежной накрахмаленной сорочкой и батистовым галстуком, строгую женскую фигуру в темной кофточке, наглухо застегнутой, нередко в очках и с подстриженными волосами. И тут же в столовой — приехавших с парадного концерта декольтированных артисток, с большими боа на плечах, с пышными прическами, со счастливыми (улыбками, еще не успевших остыть от пережитого только что успеха и грома аплодисментов.

В специальных комнатах идет своя клубная жизнь: играют в карты и шахматы. Здесь преимущественно «члены-соревнователи», не имеющие квалификации деятелей искусств, вперемежку с актерами московских театров — нередко носителями прославленных имен. В нижних помещениях сражаются на бильярде. Читальный зал всегда полон народу. На столах разложены свежие столичные газеты и журналы, много также провинциальных изданий, имеются последние книжные новинки. Здесь — полная тишина; ходят бесшумно по мягким коврам и не разговаривают…

В кружке в 1904 году была образована особая комиссия памяти А. П. Чехова с целью выдавать ссуды и пособия нуждающимся артистам, писателям, художникам, музыкантам и вообще лицам, причастным к искусству. Через эту комиссию на дела помощи кружком, судя по отчету, было выдано за пятнадцать лет 248 тысяч рублей. Если вчитаешься в те прошения, которые подавались в комиссию, то увидишь такую нужду, такое горе, что становится жутко. «Помогите, или мне придется вычеркнуть себя из списка существующих», — пишет один из просителей. И другие также пишут: «Сплю на голых досках; есть нечего…», «Получил повестку, гонят с квартиры. Куда в мороз денусь с детьми?..», «Жена и двое детей, живем в Москве; работы нет; все, что было, продано и заложено…», «Без заработка, так обносился, что прийти совестно…», «Детей гонят из школы за невзнос платы…», «Лежу больной, не на что купить лекарства…» и т. д. И все это не пустые фразы. В громадном большинстве случаев, по проверке, горькие жалобы подтверждаются. И так мучатся и терпят горе люди искусства, люди, работающие нервами и тем более переносящие нужду. Известен ряд случаев, когда благодаря помощи, оказанной вовремя, люди становились на ноги и, пережив тяжкий период как болезни, так и безработицы, получали возможность продолжать снова свою деятельность.

Все это не выдумки, а факты, отмеченные в протоколах и напечатанные в свое время в отчетах. Ведь тогдашнее правительство не интересовалось ни судьбами, ни жизнью отдельных людей, и сами люди прибегали к самодеятельности, объединялись в группы и общества и помогали ослабевшим сочленам и сотоварищам. А правительство время от времени налагало руку на такие организации и закрывало их, как был закрыт, например, Союз писателей, закрыт Комитет грамотности за широкую издательскую деятельность.

Председателем дирекции кружка был долгое время А. И. Сумбатов — известный драматург, он же выдающийся актер Южин и директор Малого театра, много поработавший в интересах кружка и много сделавший для него, впоследствии — народный артист Республики. Это был культурный и талантливый человек, с университетским образованием, прекрасный оратор, энергичный деятель и всем существом своим преданный искусству, умный, тактичный, окруженный всеобщим доверием и не однажды выручавший кружок от нависавших над ним бед.