Евреи в России: XIX век - Генрих Борисович Слиозберг
В отличие от своего отца Александр III имел стойкое предубеждение по отношению к еврейскому народу. Первые месяцы его правления ознаменовались еврейскими погромами. Назначенный им министром внутренних дел Н.П. Игнатьев ответил на просьбы о защите еврейского населения, что «западная граница империи открыта для евреев».
Первым результатом погромов стало резкое усиление эмиграции. В отличие от николаевских времен теперь можно было сравнительно легко покинуть страну. Потоки евреев, будто и в самом деле услышав заявление Н.П. Игнатьева, устремились к западной границе России. Уже в 1881 г. в Америку выехало около 8 тысяч человек.
Тем не менее правительство было обеспокоено массовостью и бесконтрольностью погромов. Волновала и негативная реакция на них за рубежом. Ведь стране требовались новые займы и кредиты, надо было активизировать свою европейскую политику, а еврейская общественность ряда стран стала настаивать на том, чтобы и займы, и заключение новых договоров были поставлены в прямую зависимость от прекращения погромов. В августе 1881 г. Александр III распорядился учредить в каждой губернии, имеющей значительное еврейское население, особые комиссии из «представителей местных сословий и обществ» во главе с губернаторами. Перед ними поставили задачу выяснить «вредные для христианского населения последствия экономической деятельности евреев, их племенной замкнутости и религиозного фанатизма». Интересно, что впервые на первое место были выдвинуты столь близкие сердцу представителей «местных сословий и обществ» экономические мотивы. Выработанные в губернских комиссиях документы и рекомендации посылались в Петербург в образованный при министерстве внутренних дел Комитет для рассмотрения «еврейского вопроса».
Еврейская общественность попыталась противостоять грозящей катастрофе. Группа петербургских евреев готовила и по различным каналам пересылала влиятельным государственным деятелям свои документы, петиции, проекты и прошения. Самая радикальная форма протеста, на которую решились «нотабли» еврейской общины, — назначение на 18 января 1882 г. всеобщего поста и богослужения в синагогах страны в память о жертвах погромов. Другой формой протеста стала массовая организованная эмиграция. Ее подтолкнуло принятие правительством 3 мая 1882 г. «Временных правил», согласно которым евреям на 35 лет было запрещено вновь селиться в деревнях, приобретать вне городов и местечек недвижимое имущество и арендовать его, торговать в воскресенье и праздничные дни. Первые две статьи «правил» как бы замкнули еврейское население в переполненных городах и местечках черты оседлости, фактически лишив их средств к существованию. Началось периодическое выселение евреев из Петербурга, Москвы, Киева и Харькова. Продолжались погромы — в 1883 г. ряд кровавых антиеврейских беспорядков произошел в Ростове-на-Дону, Екатеринославе и Нижнем Новгороде.
В феврале 1883 г. была создана очередная «Высшая Комиссия для пересмотра действующих законов о евреях» под руководством бывшего министра юстиции К.И. Палена. В июле 1887 г. министр просвещения И.Д. Делянов издал циркуляр об ограничении приема евреев в университеты и в средние учебные заведения. Была установлена процентная норма: в черте оседлости доля евреев среди поступивших в учебные заведения должна была составлять не более 10 % от числа поступивших христиан, вне черты — 5 %, а в Петербурге и Москве — 3 %. Таким образом, от среднего и высшего образования отсекались сотни тысяч людей. В свою очередь министр юстиции Манасеин резко ограничил евреям доступ к должностям присяжных и частных поверенных.
Комиссия Палена работала пять лет. В начале 1888 г. ее выводы были изложены в «Общей записке». Совершенно неожиданно авторы этого документа пришли к выводу: «С государственной точки зрения еврей должен быть полноправен. Не давая ему одинаковых прав, нельзя требовать и одинаковых государственных обязанностей». Предлагалось постепенно заменить репрессивное антиеврейское законодательство системой нормальных гражданских законов, сделавших бы евреев равноправными со всем иным населением страны. В «Общей записке» подчеркивалось, что «евреи в России не иностранцы, а уже в течение ста лет составляют часть той же России». Правительству настоятельно рекомендовалось начать «осторожные и постепенные реформы». Такие выводы комиссии совершенно не соответствовали настроениям, царившим в ближайшем окружении Александра III. В итоге этот проект был «оставлен без последствий». Более того, зимой 1891–1892 г. в Москве были осуществлены акции по массовому выселению евреев. Целые семьи, прожившие в городе по 20–30 лет, насильно изгонялись из города в результате очередной корректировки отечественного законодательства; в январе 1892 г. Москву покинуло 20 тысяч евреев. Та же участь ждала и несколько тысяч петербургских евреев, но московский скандал приобрел столь громкое международное звучание, что решение об «очищении» столицы пришлось отменить. Зато год спустя был принят «Закон об именах», согласно которому евреи не могли менять, точнее русифицировать, свои имена.
На протяжении 1880—1890-х гг. в еврейской среде не стихали споры о путях эмиграции. Наиболее мощный поток направился в США, некоторое время значительной была эмиграция в Аргентину и Великобританию, гораздо меньше людей направлялись в Палестину. Однако с 1880-х гг. этот маршрут стал постоянным, и его придерживалась наиболее стойкая, физически и профессионально подготовленная молодежь. Идеологом нового палестинофильства стали писатель М.Л. Лилиенблюм и публицист Л. Пинскер. Острейшие споры разгорелись между сторонниками и противниками «американского» и «палестинского» путей эмиграции. Сторонники «палестинского» пути в 1882 г. приступили к подготовке молодежи, которая должна была на родине предков создать аграрные поселения — базу для дальнейшей колонизации.
К началу 1890-х гг. произошли определенные сдвиги во взаимоотношениях между русской и еврейской общественностью. Ряд русских ученых и деятелей литературы и искусства регулярно выступали в поддержку еврейского народа. Антисемитские кампании, время от времени разгоравшиеся в правой, националистической печати, известия о подготовке новых антиеврейских законов вызывали протест общественности. Под письмами и заявлениями стояли имена Л. Толстого, В. Соловьева, В. Короленко, К. Арсеньева. Большое участие в судьбе талантливой еврейской молодежи приняли известный критик В. Стасов, историк С. Бершадский, искусствовед и государственный деятель И. Толстой.
Четырнадцатилетнее правление Александра III было краткой, но чрезвычайно трудной страницей в истории евреев России. Погромы и беспрерывные антисемитские кампании в прессе, ужесточение законодательства и массовые репрессии в виде выселений, крах иллюзий на возможность «мирного», постепенного приобретения равных гражданских прав, эмиграционная лихорадка — таковы приметы этого царствования. Одновременно происходил процесс стремительной политизации самых широких еврейских масс. Оба процесса — рост антисемитизма и параллельно идущие подъем национального самосознания и политизация еврейской среды — грозили привести к прямому антагонистическому противостоянию.
В начале своего царствования Николай И постарался сразу же определить свое отношение и к наследию отца, и к надеждам на возможную либерализацию внутренней политики. Знаменитое заявление молодого императора о «бессмысленных мечтаниях» в полной мере касалось и еврейского вопроса. Конец века ознаменовался новыми изменениями антиеврейского законодательства. На первый взгляд вводимые дополнения казались незначительными на общем фоне всей системы запретов. Но они поражали, во-первых, своей «средневековостью», нередко бессмысленностью и издевательской формой осуществления, а во-вторых, в отличие от прежних
