Збигнев Войцеховский - Иван Поддубный. Одолеть его могли только женщины

– Федор – форменный дурак, – рассуждал носатый про своего отсутствующего приятеля и дул на никак не хотевшую оседать пивную пену. – Мог же кучу денег заработать.

– И что теперь делать? – возмущался краснолицый прощелыга.

– Человека всегда найти можно, – носатый покосился на Поддубного и тронул его за руку. – Уважаемый. Вы, как я понимаю, работу в Севастополь искать приехали?

– Ну, приехал, – не слишком охотно согласился Иван.

– Значит, вам крупно повезло, – с готовностью отозвался носатый.

– В чем? – удивился Поддубный.

– А в том, что судьба свела нас всех сегодня вместе. У нас для вас есть отличная работа.

– Это какая же?

– Делать вам практически ничего не придется, а заработаете много, – встрял краснолицый. – В карты играть умеете? В «очко», скажем?

– Видел, как играют, а сам не пробовал, – абсолютно искренне ответил Иван.

Носатый взмахнул рукой и жестом фокусника извлек из рукава карточную колоду, при этом стало видно, что под сюртуком нет рубашки, только манишка и манжеты. Он ловко перетасовал карты и стал выкладывать их по одной перед Поддубным.

– Напомню. Вот мы с вами, допустим, договорились играть. В идеале у вас должно оказаться двадцать одно очко. Можно и меньше, но больше – нельзя.

– Помню такое.

– Вот смотрите. У вас туз, валет и шестерка. Итого – девятнадцать. Это уже хорошие карты. И вы говорите мне «хватит».

– Хватит. Теперь берите себе, – немного втянулся в разговор Иван, но при этом не забывал отламывать куски хлеба и забрасывать себе в рот.

– Я и беру! – носатый бросил перед собой три карты и задумался. – Семнадцать. Брать еще одну – рискованно, может оказаться «перебор». И потому я, поскольку не должен был видеть, что у вас на руках, больше и не беру. Открываем карты. Вы выиграли. Понятно?

– Не совсем. В чем моя работа?

– Вот это и есть самое интересное!

Прощелыги переглянулись.

– Мы приведем вас в одно очень хорошее место, где собираются любители поиграть в карты, и сделаем так, что вы крупно выиграете. А потом выигрыш поделим по справедливости. Вы не верите, что можно так сделать? – носатый, не дожидаясь ответа, еще раз ловко перетасовал колоду и стал выбрасывать перед Иваном по две, по три, по четыре карты.

И каждый раз в сумме получалось двадцать одно очко. Расчет прощелыг был прост и надежен. Внешность Ивана внушала доверие, никто бы не смог заподозрить в нем карточного шулера. Оказавшись за одним столом с ним, аферисты понемногу проигрывались бы, втягивая в игру честных игроков, обирая их. Потом же, обыгранные, прикинув силу Ивана, вряд ли бы решились с ним спорить.

– Видите, как все просто? – ухмыльнулся носатый.

– Как вы это делаете?

– Ловкость рук и никакого мошенничества, – расплылся в гнусной улыбке краснолицый. – Ну, еще немного математического расчета. Мы договорились? Заработок хороший, и главное, вам практически не придется ничего делать самому. Все сделаем мы. Пятая часть выигрыша остается у вас, остальное переходит к нам.

Предложение казалось соблазнительным, если, конечно, не задумываться над последствиями сотрудничества с шулерами. Подозрительно часто выигрывающий новичок обязательно привлечет внимание. В результате его или же пристукнут по дороге домой, или же он окажется за решеткой. Прощелыги же быстренько сменят Севастополь на другой город, где о них еще не слышали.

– Ну, так как? – поторапливал носатый.

– Знаете что, господа хорошие, – вымолвил Поддубный. – Идите вы отсюда, пока я полицию не позвал.

– Зачем сразу полицию? Мы же не предлагаем кого-то обманывать, – не унимался носатый.

Поддубный дожевал хлеб, глотнул пива. На пирсе тем временем происходило следующее. На борт грузо-пассажирского пароходика поднималась с пожитками семья сельчан. Перенести корзины, сундуки, мешки и свертки труда не представляло, даже телегу закатили по сходням. А вот с кобылой оказалось посложнее. Не хотела она ступать на раскачивающиеся над водой доски, сколько ни тащил ее за уздечку хозяин. Не помогали ни грозные крики, ни ласковые слова. Животное испуганно ржало, задирая морду к небу, словно его вели не на судно, а на убой.

– Чтоб тебя волки порвали! – кричал хозяин, размахивая кнутом. – Не пойдешь, цыганам продам! На колбасу пойдешь!

Рядом уже собирались ротозеи. Кобыла от этого еще больше пугалась, шарахалась, грозя сорваться в воду.

– Ну что, договорились? – напомнил о себе носатый, перепуская карты змейкой из одной руки в другую. Он даже не глядел на них, казалось, что карты летают сами по себе.

– Не договорились, – Поддубный допил пиво, положил остатки хлеба в карман, предварительно завернув их в кусок полотна, и поднялся из-за стола.

– Зря, очень зря! – крикнул ему вдогонку краснолицый. – Подумайте, уважаемый.

А Иван уже выходил к сходням. Хозяин кобылы уже потерял терпение, особо раздражали его любопытные. Публика собиралась не только у пристани. Из открытых окон ближайшей конторы за происходящим следили уже и служащие.

– Ну, чего уставились? – зло бросал хозяин тем, кто пялился.

– А смотреть не запрещено, – нагло отвечал мальчишка с босыми ногами. – Тут город, дядя.

Хозяин еще раз ударил животное кнутом. Лошадь вырвалась. Пробежала круг и остановилась. С черных губ капала пена, грива тревожно подергивалась.

– Кто ж так со скотиной разговаривает? – мягко произнес Иван, выходя из толпы.

Хозяин кобылы тут же понял, что перед ним стоит такой же сельский житель, как и он сам, а потому смягчился:

– Да чего я уже только не пробовал! Не хочет идти на судно, хоть ты ее волоком тащи.

– Боится. Она ж моря отродясь не видела, да и шумно тут. – Поддубный сунул руку в карман пальто и протянул на ладони кобыле кусок хлебного мякиша. – Ну, иди сюда, иди…

Животное повернуло голову, некоторое время смотрело на Ивана, словно пыталось понять, можно ли доверять этому человеку, и… успокоилось, потянулось губами к хлебу, слизнуло его, доверчиво ткнулось влажным носом в ладонь.

– Все равно не пойдет, – махнул рукой хозяин. – Думаешь, я так не пробовал? Только на доску копыто поставит, сразу назад. Я и сахарком ее угощал.

– А ей и не надо копыто ставить, – Поддубный хитро прищурился. – Мы так сделаем… Ты только за вещами моими присмотри.

И он сделал то, что уже несколько раз проделывал в Красеновке на спор с приятелями. Подлез под кобылу и поднял ее на плечи. Наперед знал, что животное не станет вырываться. Лошадь, оказавшись в непривычном для нее положении, мгновенно испуганно замерла. Тяжесть была огромная, но Иван знал – на спине можно что угодно таскать, главное – не терять равновесия. Он неторопливо двинулся к сходням. Собравшиеся зеваки ахнули, по толпе пробежал гул восхищения. Всякое можно увидеть в порту, но такое зрелище тут наблюдали впервые. Поддубный ступил на хлипкие сходни.