Збигнев Войцеховский - Иван Поддубный. Одолеть его могли только женщины

Его сердце остановил внезапный инфаркт 8 августа 1949 года, когда Ивану Максимовичу шел семьдесят восьмой год жизни. Для мужчин из его казацкого рода это был не возраст, бывало, они жили и более ста лет.

Эпилог

О чем подумал великий человек, когда понял, что жизнь уходит от него, выскальзывает из его объятий, что вспомнил? Возможно, перед ним промелькнули его победы. Борцовский ковер, поверженные противники, пьедесталы, награждения. Он видел тех, кто оказался слабее его, а предсмертный шум в ушах чудился ему ревом возбужденного очередной победой зала. А может, он видел другое? Старую цыганку, нагадавшую ему жизнь с любимой женой у теплого моря. Счастливо хохочущую Нину – она сидит верхом на палевом жеребце, которого он, Иван, ведет по сжатому полю за околицей Красеновки, и их любовь кажется вечной. Срывающуюся с трапеции Машу в искрящемся от блесток платье, ее бездыханное тело на опилках манежа. Эмилию, посылающую ему воздушный поцелуй с каната. И Аленку, идущую ночью к Шведским могилам, словно призрак…

Кто знает, что это было? Какие видения посещают перед смертью, чтобы напомнить человеку о смысле его жизни? Это знает только он сам. Из-за порога смерти еще никто не возвращался, чтобы рассказать о своих видениях.

Для местной власти смерть Поддубного стала проблемой – как хоронить? Чтобы не «промахнуться», запросили Москву. Оттуда пришла не очень вразумительная телеграмма: «Хоронить зпт как положено тчк». Поэтому гроб для прощания выставили в здании местной спортивной школы. Похоронили Ивана Максимовича не на кладбище, а в Ейском городском парке. Обнесли могильный холмик простой деревянной оградой и написали на табличке суриковой краской, которой обычно красили полы, «Иван Поддубный».

Похоронили и вскоре забыли о могиле. Никто после смерти верной Марии Семеновны за ней не ухаживал. Ограда сгнила, развалилась, табличка исчезла, место заросло травой. Его облюбовали местные козы да коровы. Но однажды, в одной из передач BBC, прозвучало, что в Ейске, практически стертая с лица земли, все же существует могила чемпиона чемпионов – Ивана Поддубного, человека, прославившего на весь мир свою Родину. Власти спохватились, ведь из Москвы поступило указание «не давать поводов для вражеских провокаций». Могилу отыскали, поставили на ней памятник из гранита, на черном надгробии выбили пафосные слова: «Здесь русский богатырь лежит».

Почти один в один повторилась «история с паспортом». Вряд ли бы сам Поддубный согласился с такими словами. Да, он был подданным Российской империи, советским гражданином, завоевывал для великой страны великие награды, прославлял их в мире, но всегда считал себя украинцем и не скрывал этого. За что не единожды поплатился. Даже после смерти у него остались недруги на этой почве. Какой-то мерзавец в 1988 году разбил стелу на его могиле кувалдой и краской безграмотно написал на обломках: «ХАХОЛ-ПЕТЛЮРОВЕЦ!» А ведь великие достижения дореволюционной России и СССР – это заслуга не одного русского народа, но и всех других, населявших эти ушедшие в прошлое империи. Они исчезли, оставив после себя темные и светлые страницы. Одну из которых, ослепительно яркую, пронзительно честную, написал своей жизнью уроженец Полтавщины – Иван Максимович Поддубный.

Примечания

1

Имеется в виду адмирал Павел Николаевич Зеленой (1833–1909) – российский военачальник и государственный деятель, бывший в 1885–1898 гг. градоначальником Одессы. Фамилия его, изначально с ударением на последний слог, в многочисленных пересказах этой знаменитой в свое время истории постепенно трансформировалась в более удобную для понимания данного каламбура.