Арман Жан, де Ришелье - Мемуары

Затем 27 мая в Лувр были созваны главный прокурор и адвокаты; им было зачитано распоряжение Короля и приказано доставить его в парламент, огласить и зарегистрировать. Вопреки их возражениям им пришлось взять на себя это поручение, а парламенту после дискуссий пришлось заслушать это распоряжение; но они так никогда и не решились ни зарегистрировать его, ни передать свои регистры Королю, чтобы тот вычеркнул их постановление и ремонстрации. Однако они приняли другое постановление от 23 июня, в котором было о том, что первый президент и другие чиновники суда должны посетить Короля, чтобы заверить его в своих преданнейших чувствах и умолять Его Величество учесть ущерб, причиненный первым постановлением Совета его авторитету, что их ремонстрации отражают истинное положение дел. Дело на этом и закончилось; упрямство парламента взяло верх над волей Короля.

В течение всех этих размолвок с парламентом Принц держался вне Парижа, чтобы не дать повода обвинить его в чем-либо, он находился в Сен-Море, откуда он тем не менее вернулся к концу мая, когда появилось последнее постановление Совета; Королева опасалась, что он пожелает присутствовать на заседании парламента, и послала Сен-Жерана к его выезду, чтобы передать ему запрет Короля делать это; он использовал этот запрет как предлог, который он долго искал, удалиться от двора, оправдывая это тем, что не была обеспечена его безопасность.

Принц отправился в Крей, крепость, зависевшую от его графства Клермон, замок которой достаточно силен, чтобы защищаться от неожиданного нападения.

Их Величества, в планы которых входило отправиться, сразу же после окончания Генеральных Штатов, в Гиенну, чтобы представить друг другу принцесс Франции и Испании, неоднократно просили Принца и других придворных быть готовыми сопровождать их. Они особенно настаивали на этом после того, как Генеральные Штаты потребовали заключения этих браков, утверждая, что их перенос причинил бы ущерб достоинству Короля, поскольку испанский король мог бы неправильно истолковать отсрочку, что сделало бы его нашим врагом либо дало ему причину презирать нас.

С самого начала, остерегаясь дать понять, что не желает следовать за Их Величествами, Принц пытался, однако, убедить их отложить решение на некоторое время под тем предлогом, что в силу чрезвычайной важности его он считал поспешность излишней. Но как только он вместе с другими принцами оставил двор и прибыл в Крей, он открыто заявил, что не даст согласия на эту поездку и вовсе не намерен сопровождать Короля, если только поездка не будет отложена до тех пор, пока он не станет по-настоящему дееспособным, его подданные — более довольными, соседи — более спокойными, а все вместе, включая его самого, расположены к браку.

Мнения министров разделились. Г-н де Вильруа и президент Жанен были за то, чтобы перенести поездку; напротив, канцлер настаивал на отъезде. Г-н де Вильруа уже не был в таких хороших отношениях с Королевой, как в предыдущем году, хотя супруга маршала д’Анкра сумела снова завоевать расположение Ее Величества после ее возвращения из Нанта и расположить ее к канцлеру. Вследствие этого г-н де Вильруа советовал отложить поездку, он сожалел, что Королева дала поручение в ходе Генеральных Штатов командору де Сийери передать от имени Короля браслет, который Ее Величество посылала инфанте. Де Вильруа хотел, чтобы это было поручено господину де Пюизьё.

Маршал д’Анкр, бывший не в лучших отношениях с г-ном де Вильруа, тем более после заключения мира в Мезьере, против которого он был решительно настроен, особенно после ряда событий в провинциях, с удовольствием сообщил ему эту неприятную новость, не имея возможности сделать большего; ибо, видя, что в Генеральных Штатах делалось много предложений против него, что друзья г-на де Вильруа вовсе не противились им, а сам он их провоцировал, сговариваясь для этого с Рибье, а также зная, что потерял доверие у Королевы из-за интриг канцлера, который убедил ее, что он был в сговоре с Принцем и встречался тайно с ним без ведома Ее Величества, не опасаясь более, что он может навредить ему, вознамерился отомстить ему, оскорбив его разрывом заключенного меж ними свадебного контракта.

Но маркиз де Кёвр отсоветовал ему делать это, боясь, как бы его не обвинили в трусости; по крайней мере он хотел доставить ему эту неприятность — предпочесть командора де Сийери — он знал, что он его ненавидел, — г-ну де Пюизьё, к которому тот испытывал симпатию.

Это в такой мере обидело его, что он делал все, чтобы отсрочить свершение этого союза, вплоть до вовлечения в дело дона Иниго де Карденаса, посла Испании, который дал понять Королеве, что его повелитель-король сам хотел этой отсрочки.

Чтобы избежать войны, которой он боялся, считая ее гибельной для своей карьеры, маршал д’Анкр присоединился к г-ну де Вильруа и из друга канцлера превратился в друга последнего, своим авторитетом усиливая влияние его на Королеву; что он и делал до этого, неизменно выступая за мир, будучи постоянным противником того, кто рекомендовал войну, мало заботясь о том, какое из двух мнений — война или мир — было наиболее выгодным для государства, но стараясь лишь о себе и своем положении при дворе.

Теперь же новые обстоятельства заставляли его взять сторону мира и отсрочки поездки Ее Величества, тем более что он надеялся на то, что г-да Принц и де Буйон убедят г-на де Лонгвиля передать ему губернаторство в Пикардии, которого он желал, в обмен на губернаторство над Нормандией. Но ни доводы г-на де Вильруа и президента Жанена, ни покровительство маршала не смогли изменить отношение Королевы к их советам, так дорог был для нее этот брак: ей казалось, что от этого зависит ее честь и авторитет Короля; к тому же г-н канцлер нашел средство преодолеть сопротивление маршала д’Анкра; г-да д’Эпернон и он пообещали, что Королева поручит ему командование армией, которую она оставит по эту сторону провинций, чтобы противостоять армии принцев. Тогда она принялась открыто жаловаться на г-на де Вильруа, на то, что он вел переговоры с послом Испании, чтобы затормозить дело, и все это в своих собственных интересах, с намерением выиграть время и прежде обеспечить доверие Короля себе и утвердить позиции г-на де Сувре и маркиза де Куртанво, с тем чтобы после заключения браков благодарности Короля целиком достались им.

Эти жалобы Королевы и давление со стороны короля Испании в пользу заключения этих браков, которое усиливалось день ото дня по мере того, как усиливались его подозрения, что ему хотят помешать, привели к тому, что г-н де Вильруа, дабы избежать недовольства Испании, написал туда, что не он задерживает исполнение этого плана, а Королева, которая полностью находится под влиянием маршала и его супруги. Но, поскольку все тайное становится явным, эта уловка была раскрыта графом Орсо, первым министром Флоренции, которому из Испании прислали копию письма г-на де Вильруа, который, узнав об этом, попросил прощения у Королевы, умоляя ее принять во внимание оказанные им прежде услуги и соблаговолить простить ему этот промах; при этом добавил, что если бы он и впрямь захотел избавиться от зависти, то сделал бы это в ущерб не ей, а маршалу и его супруге.