Гений Зла Муссолини - Борис Тененбаум
Ну, пока он не шел так далеко — но пользы Муссолини от него не было и сейчас.
Оставалось попробовать найти контакты через посредничество Церкви, и в этом свете назначение Чиано на пост посла в Ватикане начинало выглядеть в новом свете.
«Пути Господни, — записал Чиано в своем дневнике, — поистине неисповедимы».
III
В марте 1943-года на севере Италии прошли забастовки — цены на продовольствие взлетели так, что бутылка растительного масла на черном рынке стала стоить столько же, сколько рабочий на оборонном заводе зарабатывал за месяц.
Вопрос забастовок обсуждался — и Гиммлер посоветовал не прибегать к устройству концлагерей. Он думал, что для Италии они не подходят. Вместо этого рекомендовалось учредить специальные военные части, обучить их под руководством германских инструкторов, снабдить хорошим оружием и положиться на их несокрушимую верность.
Иными словами, рейхсфюрер СС предлагал Муссолини создать аналог его организации.
Во время поездки дуче в Германию для встречи его сопровождал новый начальник Генштаба генерал Амбро-зио, и немедленно после возвращения в Рим он поговорил с генералом Кастеллано, которому доверял.
Темой их беседы была разработка плана операции по аресту Муссолини — у генерала Амброзио осталось ощущение, что разговор фюрера с дуче очень походил на встречу двух старых и больных людей[143].
Весной 1943 года Муссолини и правда был очень болен. Его язва обострилась так, что одно время медики вообще подозревали, что это не язва, а рак. Дуче питался в основном жидкой пищей, лицо его пожелтело, и энергии, которая когда-то била ключом, теперь не хватало ни на что.
Но встреча с Гитлером его подбодрила.
17 апреля он сместил Видуссони с поста секретаря фашистской партии Италии и назначил на его место нового человека — Карло Скорца. Он сообщил собравшимся, что тот будет управлять партией так, как ему поручено лично дуче — то есть в духе неустрашимых берсальеров.
1 мая 1943 года дуче закрыл доступ в Палаццо Венеция для Клары Пегаччи.
Она была обижена до глубины души и осыпала своего возлюбленного письмами и телеграммами, на которые он не отвечал — ему было не до нее: он планировал новое возрождение фашистского движения.
Через несколько дней после расставания с подругой дуче выступил с балкона Палаццо Венеция.
Слушали его, конечно, вернейшие - из верных, и он сказал им, что знает, что происходит в стране. Она поражена болезнью, ею заразились миллионы итальянцев, и имя этой болезни — «африканская лень и безразличие». И единственным лекарством может быть только возрождение старого духа победоносного фашизма: «Мы вернемся!» 19 июня 1943 года дуче принял для доклада графа Витторио Чини — министра коммуникаций, представлявшего в его кабинете интересы индустриалистов. Граф выразил национальному лидеру Италии свое мнение, что дела не могут продолжаться так, как они идут сейчас, и что тонуть вместе с Германией совершенно не обязательно.
Дуче своего собеседника оборвал.
Он сказал ему, что единстванная альтернатива — это Германия, и Италию ждет победа или гибель, но непременно на стороне Германии.
Министр откланялся и чуть ли не на другой день подал в отставку.
24 июня 1943 года Муссолини собрал у себя директорат фашистской партии Италии. Карло Скорца доложил ему, что в рядах состоят 4 770 770 членов партии и к ним следует добавить 1 217 036 женщин, которые, как верные делу фашисты, несут свою службу в женских организациях, ассоциированных с партией. И еще есть 4 500 000 человек, верных делу народа, которые помогают партии на местах, после работы.
И все они скованы железной дисциплиной и верностью дуче.
Звучало это отрадно — все собравшиеся в едином порыве встали и наградили своего вождя шквалом долгих и нескончаемых аплодисментов. В этом шквале потонул один важный момент — примерно через месяц после того, как «по приказу дуче» окончилось сопротивление в Тунисе, американцы захватили островок Пантеллерия. Сам по себе Зтот клочок земли имел минимальное значение — его площадь не превышала 83 квадратных километров, и он одно время служил базой итальянских торпедных катеров.
Но к середине мая 1943 года никаких катеров, конечно, уже и в помине не было, и мысль германского командования устроить на Пантеллерии передовую авиабазу была оставлена — ее было бы невозможно защищать.
Так что островок, вооруженный только пушками береговой обороны, никакой угрозы союзному флоту уже не представлял — его можно было просто обойти. Но американцы люди практичные, и они рассудили, что аэродром Пантеллерии, если его хорошенько расширить, может пригодиться им самим.
Остров был удобно расположен — как раз на полпути между Тунисом и Сицилией.
Протокол одного заседания
I
Утро 10 июля 1943 года Муссолини встретил в городке Сетте Вене (Sette Vene), примерно в 40 километрах на север от Рима. Разумеется, он принимал там парад — последнее время его руководяшая роль стала сводиться к деятельности главным образом церемониальной, но в данном случае в параде был значительный политический смысл.
Дуче как бы принимал присягу новой, только что сформированной дивизии под названием «М».
Итальянцы следовали традиции присваивать своим дивизиям не только номера, но и названия. Имелась, скажем, так называемая 131 Divisione Corazzata «Centauro» — 131-я бронетанковая дивизия «Кентавр».
Дивизии делились на пехотные, бронетанковые, альпийские и специальные дивизии чернорубашечников, сформированные из членов фашистской милиции — они именовались «фашистскими» и дальше шли по номерам — 1, 2, 3 и 4.
Дивизия «М» была названа «фашистской бронетанковой», а вместо номера обозначена первой буквой фамилии «Муссолини», великого лидера фашистского движения. В нее входило четыре полка, на римский лад именуемых «когортами», и она должна была получить танковое вооружение из Германии — Гиммлер сдержал свое слово: дивизии «М» предстояло получить новые «Пантеры» германского производства.
Говорили даже, что дадут и батальон «Тигров» в качестве поддержки — но это отложили…
Важно было как можно скорее ввести дивизию в строй — дела в Италии шли так, что у дуче действительно возникла нужда в надежной гвардии.
Так что парад прошел замечательно — и дуче, окруженный германскими дипломатами и военными, инструкторами дивизии
