Николай Рерих - Листы дневника. Том 2

Гибель "Парижа" вызывает в памяти многие бывшие размышления. В Сан-Франциско выставлены редчайшие произведения Леонардо. Наверное, приняты исключительные меры для их охраны. Но ведь и на "Париже" тоже, вероятно, все меры осмотрительности были приняты. Кроме художественных произведений, на "Париже" было погружено золото на 75.000.000 долларов. Конечно, при желании можно накопать из земли еще большие миллионы золота, но художественных сокровищ, доверенных океану, уже никто не мог бы возместить.

Сейчас много опасностей в мире. Исчезают целые страны, но, чтобы усилить впечатление современного трагизма, сгорает пароход, который должен был перевезти неповторимые художественные сокровища на ярмарку в Америку. Предметы искусства спешно снимались с парохода уже во время пожара. Еще раз вспыхнула предупреждающая лампочка. Счастье, что удалось спасти сокровище, но ведь могло случиться и обратное, и ко всем происходящим вандализмам мог прибавиться и еще один страшный, ужасающий.

24 Апреля 1939 г.

Гималаи

"Из литературного наследия"

Самое утомительное

Больше всего утомляют человеческие выдумки. Посмотришь книгу Грабаря — наврал. Развернешь американскую газету — налгали, да еще как! Заглянешь в толстый журнал — опять небылицы. Советуют: "Да просто не читайте!" Легко сказать! И хотел бы, но оно просто само в руку лезет.

Иногда выдумки — явно злобные, вредительские. Но не реже и по невежеству. С неизвестною целью: "Прост, как дрозд, нагадил в шапку и зла не помнит". По существу — пусть бы себе болтали, но есть в таких измышлениях нечто утомительное. Точно бы микроб ядовитый.

В то же время вранье настолько размножается, что люди привыкают вообще не оскорбляться. "Брань на вороту не виснет". Выходит, что за клевету вообще преследовать нельзя. Помню, как некто возмущался клевете, назвавшей его шпионом, а присутствовавшая особа с завистью заметила: "Вот, если бы обо мне так прокричали".

Увы, многие были бы в восторге хоть как-нибудь, хоть чем-нибудь привлечь "общественное внимание". Они скажут: "Быль молодцу не укор", — хоть бы на час привлечь внимание. А чье внимание? Какого чудища внимание? Об этом и нужды нет.

Помогают и фильмы. Разбой и грабеж и насилие в них так часто воспевалось. Говорят, теперь этот разбойный элемент изгоняется. Но он уже влез в жизнь. На этот дымный пламень уже налетели бабочки и мушки и моли. Жажда необычного обуяла. А необычность добра и трудна, и путь к ней скучен для многих.

От рутинной скуки хоть извергом назови — лишь бы произошло что-то необычайное. И вот где-то в недрах быта зарождаются темные вымыслы. Доносы, жалобы чеховского человека щедро рассыпаются. Иногда клеветник сам не знает, к чему налгал он? Вот эти-то человеческие омывки и гнетут. Порождается утомление или, вернее, омерзение.

Вы знаете, что никогда не найдете ехидну, породившую клевету. Знаете, что, может быть, произошло коллективное позорное "творчество". Все это знаете, но легче не станет. Мучительно думаете: за что? зачем? к чему?

Никакой труд не даст такое утомление, как созерцание человеческого позора. Противоречия удручают, но клеветнические измышления всегда будут самым утомительным. Позор человечества!

1 Мая 1939 г.

Публикуется впервые

Бенуа

Вылез из парижской тины дед Бенуа. Брызжа слюною, обвинил меня в гордости, в честолюбии, в тщеславии, невесть в чем… В припадке злобности с действительностью не считался. Выходит, что Тибет мы прошли из гордости. На горы всходили из тщеславия. В Монголии, в Китае были из честолюбия. Никаких познаваний не было. Ничего не любили. Ни к чему не стремились. Ничему не учились. То же самое приходилось слышать о Льве Толстом, о Павле Третьякове, о Мечникове, о Метерлинке… Выходило, что все действовали лишь из рекламы и тщеславия.

Дедушка Бенуа, вредно сердиться на восьмом десятке. К чему ведет? Теперь получаются письма из разных концов. Пишут: "Ползучие вылезают из всех щелей, очевидно, чувствуют падение свое. Бенуа весь и проявился — каким был всю жизнь, только не всем и не всегда себя показывал в настоящем своем виде. Увидев живую книгу, не выдержали задерживающие центры — выявил себя целиком. Читая эту статью, можно проследить, как постепенно наливалось это существо злобой, завистью и негодованием. Бумага хороша, печать приятная, репродукции безукоризненны и обложка без претензий, а вот текст свалил несчастного Бенуа. Бедный, бедный Александр Бенуа — не выдержал, прорвало!

Не знал его близко, но почему-то никогда не понимал, почему Бенуа считается русским человеком. По некоторым его писаниям можно было понять, что его тяготит связь с русским народом, с русскостью, и с тех пор осталось какое-то неприятное чувство к этому человеку".

Из другой страны сожалеют: "В какое ретроградство впал Бенуа. Одряхлел что ли? Экая зависть!"

Еще пишут: "Как и следовало ожидать, статья вышла препротивная. В предыдущих письмах я сообщал, что нападки здешних интриганов сосредоточились на тексте монографии. Но Бенуа воспользовался случаем, чтобы сделать еще несколько неприятностей, пересыпав статью личными замечаниями в самом развязном тоне и, кроме того, постаравшись, с явным лицемерием, как бы вбить клин между Вашими сотрудниками и Вами. Лифарь снова шумел против Бенуа, назвал его "неудавшимся талантом".

Не однажды Бенуа давал обо мне необоснованные, вредительские сообщения. Когда летом 1926 года Бенуа и мы были на Родине, он ухитрился дать в московских газетах измышленное известие о том, что Папа меня проклял. Спрашивается, к чему такое сочинительство?

Впрочем, нам не привыкать стать. Уже три раза меня хоронили. Подобно Марку Твену приходилось говорить, что "это слегка преувеличено".

Несчастливые заклинания произнес Бенуа. Эх, Александр Николаевич, вредно сердиться на пороге восьмого десятка. "Юпитер, ты сердишься, значит ты неправ".

10 Мая 1939 г.

Публикуется впервые

Города поглощенные

"Группа исследователей взяла на себя задачу исследовать конвейскую бухту в Уэльсе, чтобы разыскать исчезнувший город Лис-Гелит, который в IV столетии после Р. Х. погрузился в морскую пучину.

В связи с этим английская печать вспоминает о различных других бесследно исчезнувших городах во всех частях света. Всего несколько недель тому назад уровень воды в Каспийском море настолько понизился, что из воды появились развалины — по-видимому, остатки древнего города Карабашагера. В Вест-Индии Порт-Ройяль так часто становился жертвой пожаров, землетрясений и наводнений, что обитатели в конце концов покинули его и построили на некотором расстоянии новый город. Но и теперь в водах Карибского моря можно видеть дома старого Порт-Ройяля. Крыши исчезли, но столы, стулья и другая домашняя утварь уцелела, так как ее покрыли кораллы.