Валерий Перевозчиков - Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого - 2

Сейчас сложное время: или произойдет момент более глубокого и более нравственного отношения к этому имени, или все пойдет дальше — в ту сторону, в которую так мило и с таким веселым гиканьем Володю потащили сейчас. И через несколько десятилетий восстановить истину будет сложно. Может быть, и невозможно. Ведь сейчас делается все, чтобы он надоел, чтобы его забыли. Уже слышатся голоса: не слишком ли много Высоцкого? Он начинает надоедать.

Вы понимаете, что происходит?! Наступил такой момент — как будто все забыто. Забыто все! Забыты дураки… «Подумаешь, какие-то дураки совали ему палки в колеса…» Но это были не палки в колеса, это было палкой по хребту! И эти люди живы. Они насмехались, они оскорбляли, они унижали его… Говорят, он был выше всего этого… Как сказать, он же был живой…

Володя сам по себе больше, чем все, что о нем сказано и будет когда-то сказано… Через него мы выясняем свои отношения с собой и со временем — что в нем было хорошо, а что нехорошо, что правильно, а что неправильно… Уж слишком его путь был необыкновенным!

У меня желание разобраться… Я категорически против проповеди самого себя. Но с другой стороны, я понимаю, что единственная возможность говорить о Володе — это говорить о своих отношениях с ним. И в этом смысле исповедоваться, хотя бы перед самим собой. Другого выхода нет.

Январь 1988 г.

Мне нужно найти в себе силы — примириться и извиниться перед Володей. Я все равно разговариваю с Володей, которого нет, как с живым… И как до живого я тогда не смог достучаться, так не могу сейчас достучаться до мертвого.

ВАЛЕРИЙ ФЕДОРОВИЧ ПЛОТНИКОВ

С Владимиром Высоцким нас познакомили в Ленинграде, в клубе «Восток». Этот клуб самодеятельной песни отмечал свое двадцатипятилетие, это было в январе 1966 года. Множество магнитофонов, множество микрофонов на сцене — снимали и записывали Высоцкого многие. Я сделал смешной снимок — микрофон вместо носа. Показал Высоцкому, ему фото понравилось.

Потом он долго жил в гостинице «Октябрьская», когда снимался в «Интервенции» у Геннадия Поллоки. Мы встречались довольно часто, хотя разница в возрасте была значительной. Мы не были друзьями, но наши отношения были, можно сказать, выделяющиеся. Тогда в Ленинграде меня просто поразила его моторность, от него исходила какая-то внутренняя сила. И потом — это рождение созвучий прямо на ходу. Мы шли с одной девушкой, которую звали Наташа. И Высоцкий выдал экспромт: «Натали, утоли, я молю…»

Я когда-то учился в художественной школе — кстати, вместе с Михаилом Шемякиным — и считался интеллигентным мальчиком. Но конечно, старался казаться опытным, видавшим виды… Однажды с Владимиром мы зашли в буфет гостиницы «Октябрьская», взяли что-то поесть. Я говорю: «Ну а выпить что возьмем?»— «Ничего. Нельзя мне, я в завязке. Выпью — могу сорваться».

Следующая наша встреча произошла в Москве, я уже учился во ВГИКе. Был февраль 1972 года, и тогда на Таганку попасть было практически невозможно, особенно на «Гамлета». И мы договорились, что я буду снимать после спектакля.

Начали работать. Я стал придумывать мизансцены, которых в спектакле не было. Например, Владимир пел в меч, как в микрофон… Кажется, Любимов даже хотел это использовать в спектакле, но меч был очень высоким. Хорошо помню, что Высоцкий торопил меня: «Давай, Валера, побыстрей. Неудобно, мы задерживаем осветителей».

Следующая съемка — седьмого июля 1975 года. Был проект выпустить два диска-гиганта на фирме «Мелодия». Одна пластинка — полностью Высоцкого, а вторая — пополам Володя и Марина Влади. Нужны были фотографии для этих дисков. Володя пел у меня дома полтора часа подряд, и я все время снимал…[2] Окна были открыты, если бы соседи знали, что это поет живой Высоцкий! Ведь наверняка думали, что это магнитофон.

Но пластинки тогда так и не вышли. Я видел готовый макет первого диска, — можно было запускать в производство. Но на краешке конверта чьей-то рукой была «наложена резолюция»: «До особого распоряжения!» Поэтому первая большая пластинка вышла только после смерти Высоцкого. Я знаю, что сразу после июля 80-го Марина Влади пришла на фирму «Мелодия». Она спросила о судьбе их совместного диска… И знаете, что ей сказали? «А кто вы теперь такая?.. Так, вдова…»

Съемка с Мариной Влади была четырнадцатого ноября 1975 года. Мне уже доверяли… Перед съемкой Марина его причесывала, и у Володи было такое детское выражение лица… как на фотографии, где он маленький в военной форме. Это можно почувствовать на снимке, где немного «режется кадр». Марина так на него посмотрела…

Весной 1976 года мы вместе вырвались за город. Марина была очень рада: «Такой воздух». Тут Володя говорит: «Может быть, и мне дачу построить…» На что Марина заметила: «Володя, ты же на ней больше дня не выдержишь».

В мае 1976 года Высоцкий вернулся из Франции, там он отпустил бороду. Тогда я снимал его в театре, на спектакле «Вишневый сад». Двадцать первого мая мы снимали пробы на «Пугачева» — Высоцкий очень хотел сыграть Пугачева. Тут Володя в образе — потрясающие снимки! А Марина должна была играть Екатерину II… К сожалению, режиссер снял фильм с другими актерами.

Мы договорились, что я поснимаю еще раз на «Гамлете». Гамлет с бородой — это было бы что-то необыкновенное… Прихожу в театр — Володя без бороды: «Знаешь, Петрович мне устроил такой скандал.»

Двадцать шестого октября 1976 года Высоцкий побывал на моей первой персональной выставке в Ленинграде, и в книге отзывов осталось его четверостишие:

Приехал я на выставку извне,С нее уже другие сняли пенки.Да! Не забудут те, кто на стене,Тех, что у стенки…

Последние годы Володя становился все круче и неуправляемее. Часто бывал раздражительным, взрывался по малейшему поводу. Договаривались о съемках, но он не приходил. Что с ним происходило, я не знаю. Может быть, силы были на исходе. Ведь в буфете театра он просил: «Сделайте мне не двойной, а десятерной кофе».

При жизни фотографии Высоцкого появлялись очень редко. В 1974 году в «Кругозоре» вышли его песни из кинофильма «Бегство мистера Мак-Кинли». И я дал цветную фотографию. Но в редакции сказали: «Цвет… — это слишком много для Высоцкого». Были фотографии в «Авроре», где вышла статья Вениамина Смехова «Мои товарищи — артисты». Володя был ужасно рад. При мне звонил Нине Максимовне, говорил об этой публикации.

Храню как дорогую реликвию буклет «Владимир Высоцкий» с надписью: «Автору этого и других произведений от его модели! С уважением и дружбой! В. Высоцкий — В. Плотникову!»