Кирилл Москаленко - На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)

Конечно, в то время Красная Армия еще не располагала достаточным количеством сил и средств для полного разгрома врага. Кстати, должен заметить, что на войне их всегда не хватает. Что же касается рассматриваемого периода, то на 12 мая 1942 г. общее соотношение в живой силе, танках, артиллерии и даже авиации было в пользу войск Юго-Западного направления. Следовательно, наступательная операция на южном крыле советскогерманского фронта более крупными силами и с более решительными целями, чем Харьковская, была не так уж неосуществима. И она могла по крайней мере расстроить и истощить силы врага, предназначавшиеся для наступления на Сталинград и Кавказ.

Все это вовсе не означает, что решающим для исхода Харьковской наступательной операции был недостаток сил и средств. Он дал себя знать в известной степени и на некоторых участках. Еще больше сказались на этой операции и связанных с ней событиях серьезные недостатки в руководстве ее подготовкой и ведением со стороны Военного совета Юго-Западного направления, фронта и командующих армиями.

Таким образом, в поисках ответа на вопрос о реальности замысла Харьковской наступательной операции в мае 1942 г. я нахожу две группы фактов. Это, с одной стороны, соотношение сил и средств на участках прорыва, сложившееся в целом в пользу войск фронта, и высокий наступательный дух, царивший в наших войсках. Нечего и говорить, насколько существенными были эти факторы. Именно благодаря им, в особенности героизму и отваге советских воинов, в первые дни наступления возникла чрезвычайно опасная для врага ситуация, грозившая сорвать его планы. Вышеупомянутый З. Вестфаль по существу признал это, заявив относительно боев под Харьковом в те дни: "...Победа досталась нам только после серьезных усилий"{68}.

К сожалению, факторы, делавшие реальным осуществление целей операции, сводились к нулю отмеченными выше недостатками в руководстве организацией и ведением операции. Наиболее пагубной оказалась недооценка сил противостоящего врага в целом и отдельных его группировок в частности. Короче говоря, резко дало себя знать то, что в советской военно-исторической литературе справедливо называют отсутствием у нас тогда должного опыта организации и ведения больших наступательных операций.

Это стало очевидным с первого дня наступления.

V

Наступление северной ударной группировки началось 12 мая в 6 час. 30 мин. артиллерийской подготовкой. Она продолжалась ровно час. В 7 час. 30 мин. пошла в атаку пехота с танками непосредственной поддержки. В это же время авиация начала длившийся 15-20 минут налет по районам артиллерийских позиций и опорным пунктам противника в его главной полосе обороны.

Значительное число огневых точек подавить не удалось. Кроме того, их оказалось намного больше, чем предполагалось, и это была первая неожиданность для наших войск. В результате стрелковые подразделения и танки первых эшелонов 21, 28-й и 38-й армий были встречены плотным огнем. За этим последовали контратаки тактических резервов противника. В первой половине дня атакующие части смогли продвинуться на глубину от 1 до 3 км.

Второй неожиданностью было то, что, вопреки надеждам, меньше всех продвинулась 28-я армия. Она имела, как показано выше, сил и средств больше, чем 21-я и 38-я армии. Однако в ходе боев выяснилось, что и враг создал в полосе наступления 28-й армии большую тактическую плотность обороны. Это в свою очередь показало, что немецко-фашистское командование знало о нашем наступлении. Внезапность как важнейший элемент всякого боя была потеряна нашими войсками. Предстояло вести тяжелые, кровопролитные бои.

К концу первого дня наступления лучших результатов в бою добились 21-я и 38-я армии. Войска этих армий, имея плотность артиллерии и танков на 1 км фронта меньшую, чем 28-я армия, достигли больших успехов.

Я уже говорил здесь о наступательном духе, царившем в войсках фронта. В 38-й армии, в частности, его проявления можно было увидеть во всем. Бывая почти каждый день в ротах, батареях, батальонах и дивизионах и беседуя с бойцами и командирами, я убеждался в том, что вся армия живет ожиданием приказа о наступлении, стремлением обрушить на врага уничтожающий удар. И когда наконец в частях и подразделениях было зачитано обращение Военного совета фронта о переходе в наступление, оно было встречено с восторгом и воодушевлением.

Результаты огромного духовного подъема войск сказались уже в первый день операции.

Лучше всех действовала 226-я стрелковая дивизия генерал-майора А. В. Горбатова, усиленная 36-й танковой бригадой (командир полковник Т. И. Танасчишин). Она в короткий срок прорвала тактическую глубину обороны гитлеровцев и перешла затем к преследованию разбитых подразделений 294-й и 211-го полка 71-й пехотных дивизий. После короткого, стремительного боя 226-я стрелковая дивизия овладела важным узлом сопротивления противника в населенном пункте Непокрытое, продвинувшись за день на 10 км.

Успех сопутствовал и 124-й стрелковой дивизии полковника А. К. Берестова, совместно с которой действовала 13-я танковая бригада (командир подполковник И. Т. Клименчук). Эта дивизия форсировала р. Большая Бабка и двумя ударами - с востока и (используя успех соседа справа) с севера - овладела уже знакомым читателю селом Песчаное, где противник создал крупный опорный пункт на своем переднем крае.

В это время и попал в наши руки упоминавшийся выше дневник командира оборонявшегося в Песчаном батальона 294-й пехотной дивизии. Последние записи в этом любопытном документе подтверждают, что немецко-фашистское командование заранее знало о предстоящем наступлении и в связи с этим бросило крупные резервы на усиление обороны. Даже автор дневника выражал удивление по поводу того, что его батальон в течение нескольких дней получил пополнение и был усилен стрелковой ротой, тяжелой минометной группой, инженерным взводом и взводом ПТО. Кроме того, его теперь поддерживала артиллерия. Далее отмечалось, что в ожидании наступления советских войск батальон перенес свои оборонительные позиции подальше от села, основательно укрепил их и зарылся в землю. Наконец, командир батальона писал, что сумел внушить своим офицерам "чувство уверенности в неприступность позиции, основанное на условиях местности, наличии оружия и моральном состоянии части". Он подчеркивал: "Мы уверенно ждем приближающееся наступление русских"{69}.

Эта уверенность не спасла автора дневника от гибели. 124-я стрелковая дивизия наступала стремительно, и Песчаное вновь было освобождено, по и на этот раз ненадолго.

Еще большими силами оборонялся противник в населенных пунктах Большая Бабка и Пятницкое. Оба они были памятны нам по мартовской операции. 300-й стрелковой дивизии тогда так и не удалось овладеть Большой Бабкой. Теперь она столь же безрезультатно вела бой за Пятницкое, а Большую Бабку атаковал один из полков 81-й стрелковой дивизии. Он форсировал одноименную реку и завязал бой на северо-восточной окраине села. Но одному ему оказалось не под силу сломить сопротивление крупного фашистского гарнизона.