Иоахим Видер - Я выжил в Сталинграде. Катастрофа на Волге

Незнатное происхождение не было помехой Паулюсу; ранний брак с родовитой румынской аристократкой открыл ему дорогу в высшее общество. Молодой энергичный офицер уверенно делал карьеру. Особенно быстро поднимался он по ступенькам служебной лестницы в годы бурного роста нацистского вермахта. Молодые бронетанковые войска вермахта были многим ему обязаны. Паулюс не мог не замечать тревожных, угрожающих симптомов в политической жизни страны, однако, не желая рисковать своей карьерой, он воздерживался от открытой критики властей предержащих да и вообще избегал высказываться по этому поводу. Нам так и не известно, что он думал, скажем, о деле Рема или об отставке Фрича, об увольнении Бека с поста начальника генерального штаба или о вторжении в Чехословакию. Кадровый военный, он оставался вне политики и никогда не выходил за пределы своих служебных обязанностей. Как и подавляющее большинство немецких офицеров, Паулюс был воспитан в духе безусловной лояльности по отношению к государственной власти и считал беспрекословное повиновение ей своей высшей и непреложной заповедью. Он не принадлежал к тем немногочисленным, критически настроенным и разбиравшимся в политике военным, которые скептически относились к нацистам и с возрастающей тревогой все более убеждались в том, что Гитлер оказывает роковое влияние на немецкое офицерство, попирая принципы воинской этики и насаждая в армии авантюризм и беспринципность. Паулюс работал в непосредственном контакте со многими генералами и старшими офицерами – участниками тайной антигитлеровской фронды, и характерно, что ни один из них не счел возможным довериться ему и привлечь его к борьбе, которую они вели, повинуясь лишь голосу своей совести. Гёрлицу удалось убедительно показать, что, присвоив себе функции верховного главнокомандующего, Гитлер полностью подчинил себе генералитет. Это самым роковым образом сказалось на немецком стратегическом руководстве и привело в конце концов к его дегенерации и развалу. Приняв верховное командование, Гитлер постоянно урезывал права и компетенцию командующих армиями и группами армий, пресекал в корне любую инициативу на фронте и в результате очень быстро низвел полководцев вермахта до незавидного положения сотрудников своего личного аппарата. После зимней кампании 1941/42 года в России они уже не могли без его разрешения изменять линию фронта и распоряжаться по своему усмотрению оперативными резервами. Гитлер, используя все наличные каналы связи между ставкой и фронтом и минуя промежуточные инстанции, не только вмешивался в оперативное руководство, но и вдавался во все детали тактических мероприятий командующих армиями. Не доверяя своим генералам, Гитлер требовал от них беспрекословного повиновения и контролировал каждый их шаг. С этой целью он и ввел строжайший порядок засекречивания, запретив даже высшим фронтовым штабам и командующим соединениями запрашивать общую информацию об обстановке. По словам самого Паулюса, в вермахте «не было больше полководцев – остались лишь ответственные исполнители, возглавлявшие подчиненные инстанции гигантского централизованного военного аппарата» [116] .

Покойный фельдмаршал в своих записях неоднократно отмечал, что известные приказы Гитлера в значительной степени, если не полностью, «парализовали волю и мысль» всех высших военачальников вермахта, в том числе и его самого [117] . Паулюс констатировал этот факт и только. Во всем его архиве нет и намека на то, что он открыто протестовал против подобного недопустимого сужения его личной компетенции и свободы действий военачальника или хотя бы осудил это про себя. Нет, Паулюс не отличался независимостью суждений и не обладал твердым характером. «Неповиновение в интересах дела» было не в его натуре. Он мыслил исключительно в профессиональных категориях, и все его поведение определялось понятиями воинской дисциплины и безусловной лояльностью по отношению к верховному главнокомандующему, который был в его глазах непогрешимым. Паулюс просто не допускал мысли о том, что Гитлер может принимать безответственные, неправильные решения. При всем том покойный фельдмаршал был человеком глубоко порядочным и морально устойчивым – об этом убедительно свидетельствуют некоторые распоряжения, которые он сразу же отдал, приняв командование 6-й армией. Так, в пределах своей компетенции он отменил не только пресловутый приказ об истреблении комиссаров, но в отличие от Манштейна отменил и чудовищный приказ Рейхенау от 10 октября 1941 года «О поведении войск в оккупированных странах Восточной Европы», в котором говорилось о необходимости «подвергнуть суровой, но заслуженной каре неполноценную еврейскую расу», об «искоренении большевистской ереси» и о «коварных происках неарийских элементов, с которыми следует покончить раз и навсегда» [118] .

Приказ о назначении на пост командующего 6-й армией, полученный генералом Паулюсом в начале января 1942 года, был для него приговором судьбы. Никогда до тех пор он не командовал ни корпусом, ни дивизией, ни даже полком. Последнюю строевую должность он занимал в 1934 году, командуя отдельным разведывательным танковым батальоном. Во время войны с Польшей и кампании на западе Паулюс, занимая пост начальника штаба 6-й армии, которой командовал тогда Рейхенау – типичный строевой генерал и убежденный нацист, показал себя образцовым штабистом. После этого он полтора года провел в генеральном штабе сухопутных сил, последовательно занимая должности первого квартирмейстера (начальника оперативного отдела) и заместителя начальника генерального штаба. Но и на этих высоких постах, разрабатывая под руководством своего учителя, генерал-полковника Гальдера, план развертывания на Востоке и оперативный план войны против Советского Союза, Паулюс, как подчеркивает Гёрлиц, остался, так сказать, «одной из высших военно-бюрократических инстанций, проводивших в жизнь оперативные директивы верховного командования» [119] . Относительную самостоятельность он впервые получил, лишь приняв командование 6-й армией.

Многолетняя служба в высших штабах наложила неизгладимый отпечаток на личность Паулюса и его деловые качества. Этому вдумчивому, осмотрительному генштабисту, обладавшему превосходной подготовкой, глубокими знаниями и незаурядными способностями в планировании крупных операций, недоставало боевого опыта, твердости, решимости, находчивости, умения и желания рисковать – одним словом, всего того, чем в избытке обладает настоящий полководец. Генерал Гейм, его первый начальник штаба, хорошо знал своего командующего и высоко ценил его как человека. С тем большим вниманием следует отнестись к данной им характеристике Паулюса, который, по его словам, и на фронте оставался в сущности «кабинетным генералом». Назначение Паулюса на должность командующего одной из армий, действовавших на Восточном фронте, Гейм считал «непростительной ошибкой в расстановке и подборе командных кадров» [120] .