Точка и линия на плоскости - Василий Васильевич Кандинский
Музей живописной культуры представляет из себя собрание художественных произведений, основанных на живописных принципах – живописное содержание в живописной форме. Поэтому в нем как бы не оказывается места для работ чисто и исключительно формальной ценности. Эти работы должны быть, однако, собраны и как показатель и памятник определенного отношения к искусству нашего времени, и как стимул к производству дальнейших формальных изысканий. Обогащение средств живописного выражения и будет первым последствием предлагаемого отделения.
Сюда должны относиться опыты, начиная с формальной конструкции вплоть до техники в самом специальном смысле этого слова, то есть кончая различными опытами грунта. Это должны быть все те опыты над средствами живописного выражения, которые выходят из рук экспериментирующего художника. Таким образом, сюда не войдут холсты, кисти, краски и всякие инструменты, изготовляемые не художником. Но эти же материальные средства должны войти в собрание, если они изготовлены художником. Далее отделение призвано собрать все существенные и значительные опыты по применению сырого материала – фактуры. Наконец, сюда же войдут опыты формальной конструкции по принципу сопоставления: цветовая и рисуночная плоскость, соотношение, столкновение, разрешение плоскостей, соотношение плоскости и объема, трактовка плоскости и объема как самодовлеющих элементов, совпадение или разобщение плоскостей и объемов рисуночных и живописных, опыты по созданию исключительно объемных форм, как единичных, так и комбинированных, и т. д. Трудно, конечно, провести точную линию, отделяющую опыт от произведения, так как задуманный опыт может стать произведением, а задуманное произведение может не выйти из границ опыта. Однако возможные ошибки в проведении этой линии и некоторая неизбежная субъективность в оценке данной работы не должны служить препятствием возникновению первой попытки специфического собрания опытов технического характера.
Эти ошибки будут исправлены временем и той яркой необходимостью, которая создает медленно, но неуклонно теорию живописи.
Таким образом, вторым последствием отделения экспериментальной техники будет ускоренный и облегченный рост живописной теории, которая нами уже ясно предчувствуется.
В Петрограде закупка произведений для музеев производится смешанной комиссией, состоящей из представителей Отдела изобразительных искусств, Музейного отдела и профессиональных организаций. Приобретаются произведения всех направлений в искусстве, начиная от реалистов второй половины XIX века: дидактическое искусство (Репин, оба Маковских, Кустодиев и т. д.), живописный натурализм, неоакадемизм, ретроспективизм; далее идет импрессионизм, неоимпрессионизм, экспрессионизм, от которого и начинается современная живопись, или так называемое новое искусство (исторически исходная точка – творчество Сезанна): примитивизм, кубизм, симультанизм, орфизм, супрематизм, беспредметное творчество и переход от живописи к новому пластическому искусству – рельеф и контррельеф.
Таким образом, оба столичных Отдела поставили музейное дело с небывалой широтой и свободой. Профессионалы-музееведы отличаются в музейном строительстве излишней осторожностью, боясь всякого нового движения в искусстве и признавая его обыкновенно даже не с момента его расцвета (что случается лишь в редких исключениях), а с момента его отцветания и упадка. Подобная практика наблюдается специально в государственных музеях Запада. В этом отношении наиболее значительные в искусстве страны – Франция и Германия – могут служить поучительным примером того, что государство обычно не только не поощряет движения в искусстве, но ставит всякой зародившейся крупной художественной идее все зависящие от государства препятствия. Таким образом, все новое в искусстве, ставшее со временем общепринятым и понятным в своей неизмеримой ценности всякому неспециалисту, должно было преодолевать государственные преграды или прокладывать свой путь помимо государства, пользуясь более или менее случайной, капризной и произвольной частной поддержкой.
Исключения бывали так редко, что производили впечатление целой революции и неизгладимо запечатлевались в памяти. Государственные деятели, решавшиеся идти против рутинного течения в музейном деле, должны были обладать героическими качествами особой смелости, энергии, упорства и, наконец, самопожертвования: на них обрушивался не только правительственный гнев, но и все низкопоклонные элементы общественного мнения – в частности, прессы.
Так, в Берлине прошла борьба между директором прусских музеев Чуди и [императором] Вильгельмом. Эта борьба окончилась: 1) частными пожертвованиями картин больших французских мастеров в Национальную галерею, покупка которых не была разрешена Вильгельмом и рабски подчинявшейся ему комиссией приобретений, 2) отставкой Чуди и 3) первым коллективным протестом против этой отставки со стороны до тех пор чрезмерно лояльных студенческих корпораций. Эта борьба имела огромное влияние на музейное дело в Германии, породив два последствия: 1) организацию ряда частных и глубоко значительных музеев в самых небольших центрах (Бармен, Хаген, Эльберфельд, Крефельд), 2) образование нового типа молодых директоров государственных музеев, усвоивших себе приемы Чуди. Так благодаря беззаветной, свободной любви этого крупного человека к искусству произошел серьезный поворот в одном из важнейших государственных дел.
В этом отношении Россия являет беспримерную картину государственного музейного строительства. Определенность принципа Музея живописной культуры и полная свобода в предоставлении права каждому новатору в искусстве искать и получить государственное признание, поощрение и достойную оценку – вот то беспримерное достижение в музейном деле, которое осуществляется Отделом изобразительных искусств Народного комиссариата по просвещению. И если Отдел мог получить практическую возможность проведения в жизнь своих принципов, то этим он обязан наркому по просвещению А. В. Луначарскому.
Шаги отдела изобразительных искусств в международной художественной политике[182]
С первых дней своего учреждения Отдел изобразительных искусств поставил себе одной из важнейших целей привлечение художников к организации и созданию новой художественной культуры. Художники, по плану Отдела, должны были принять прямое и живейшее участие во всех сферах жизни искусства.
В самое же первое время была выдвинута не менее серьезная, а по своим последствиям еще более значительная задача расширения сферы указанной деятельности художников за пределы Российской республики – единение не только русских, но и заграничных художников в выполнении указанных целей.
По мысли коллегии Отдела, при нем было учреждено Международное бюро. Это бюро, воспользовавшись отъездом в Германию художника Людвига Бэра, поручило ему в числе других художественных заданий международного масштаба передать немецким художественным организациям родственного Отделу духа воззвание. Это воззвание было товарищеским приветом и призывом к международному объединению в строительстве новой художественной культуры.
Бэр уехал в Германию в декабре 1918 г. Первый же ответ на воззвание прибыл в Отдел через немецкий Совет солдатских депутатов в Москве лишь прошлым летом. «Arbeitsrat für Kunst» пишет: «Мы приветствуем с живейшей симпатией стремления Московской художественной коллегии. Мы готовы работать в единении с коллегией и со всеми художниками всех разрозненных до сей поры стран».
