А Тимашев - Воейков

Воейков исходил из того, что укрупнение хозяйства необходимо для повышения техники земледелия. Эксплуататорская природа кулацко-фермерских хозяйств, которые насаждались царским правительством, так и осталась ему непонятной. Не зная марксистской литературы по аграрному вопросу, Воейков оказался в плену у проповедовавших реакционные взгляды буржуазных экономистов — Давида, Кэри и других, отрицавших решающее значение машинной техники и восхвалявших «крепкое фермерское хозяйство».

Но далеко не часто Александр Иванович «попадался на удочку» реакционеров. Когда некий Карл Пенка выступил в одном немецком журнале со статьями о происхождении арийцев, Воейков выступил с решительным протестом. Пенка недобросовестно использовал статью Воейкова (в которой Александр Иванович указывал предположительные температуры ледникового. периода) и доказывал, что низкие температуры способствовали формированию «благородных особенностей арийской расы».

«Пенка меня возмущает, — говорил друзьям Воейков. — Я ему должен ответить и разоблачить его шулерские приемы».

Ответ был вскоре написан. Он отличался большим темпераментом, который Александр Иванович проявлял во всех случаях, когда «климатическими обоснованиями» пользовались для вульгарных, антинаучных целей. «Если климат стран Западной и Средней Европы считать самым лучшим, то чем объяснить развитие древних культур при совершенно других климатических условиях?» — язвительно спрашивал Воейков. «Развитие промышленности Великобритании обусловлено главным образом историческими причинами и наличием полезных ископаемых, а не климатом и расой», — заявлял русский ученый.

«Впрочем, может быть, в двадцатом веке появятся толстые тома, в которых будет доказываться особое влияние сильных северо-западных зимних ветров н влажного лета Пенсильвании на культуру США?» — иронизировал Александр Иванович.

Когда известный ученый Лесгафт, к которому Александр Иванович относился с большой симпатией, объяснял развитие европейской культуры тем, что теплые воды Гольфстрима близко подходят к берегам Европы, Воейков сухо возражал. «Это очень преувеличено».

Он не любил вульгаризации науки и отрицал преобладающее влияние климата на культуру и даже на хозяйство.

Александр Иванович выступил и против статистика Риттиха, который утверждал, что Гольфстрим — причина преобладания во многих странах женского населения над мужским.

«Это не доказано, — деликатно, но решительно писал Воейков, — причина проще. В Англии, Шотландии, Норвегии много рыболовов и мореходов. Это занятие опасное. Мужчины-рыбаки погибают. Из тех же стран многие эмигрируют, и главным образом опять-таки мужчины. Португальцы-мужчины уезжают в колонии».

Воейков отверг утверждения Риттиха о том, что процент женского населения между 56-м и 60-м градусом северной широты зависит от… земного магнетизма. «Это более, чем сомнительно», — заявил Александр Иванович, явно раздраженный подобной галиматьей.

Воейков использовал материалы измерений роста, размеров и формы черепов и других признаков различных рас и народов и с убедительностью доказал, что очень хорошее физическое развитие нередко встречается и в условиях резко континентальных климатов.

Воейкову, как и другому русскому географу Миклухо-Маклаю, были глубоко антипатичны разглагольствования о мнимом превосходстве «высших» рас над «низшими».

Работы по географии населения сблизили Воейкова с профессором Московского университета Дмитрием Николаевичем Анучиным, создателем русской университетской географической школы.

По разносторонности своих научных занятий Ану-чин очень напоминал Воейкова, и темы их исследований нередко соприкасались. Взгляды обоих ученых были прогрессивными. Оба стояли на позициях дарвинизма. Анучин придерживался материалистических взглядов. Он доказывал близость человеческих рас, равенство и сходство людей независимо от их цвета кожи, народности, языка.

Во время поездок в Петербург Дмитрий Николаевич всегда встречался с Воейковым. В свою очередь, и Александр Иванович, проезжая через Москву, не упускал случая провести хотя бы несколько часов с Анучиным.

Эти дружеские беседы взаимно обогащали ученых. Дмитрий Николаевич, по выражению Л.С. Берга, являлся «целым географическим факультетом». О Воейкове Анучин говорил:

— Александр Иванович — один из первоклассных наших ученых, соединяющий в себе высокую талантливость и неустанное трудолюбие с широтой научного мировоззрения и отзывчивостью на те запросы и нужды нашей родины, которым он может послужить своими знаниями.

Московская университетская школа географов, возглавлявшаяся Анучиным, всегда была на стороне Воейкова в его научных и публицистических выступлениях. В журнале «Землеведение», редактором которого был Дмитрий Николаевич, и в «профессорской» газете «Русские ведомости» (в ней сотрудничали многие преподаватели университета, в том числе и Анучин) высказывались по вопросам экономической географии те же взгляды, которых придерживался и Александр Иванович. Один из важнейших трудов Воейкова «Экономическое использование Севера Европейской России и Сибири» был напечатан в 1914 году в журнале «Землеведение».

Анучин хорошо знал научные замыслы своего друга. В некрологе о Воейкове он вспоминал намерение покойного издать новое подробное климатологическое описание России. Этой работе помешала смерть Воейкова.

Такие же отношения, как с Анучиным, сложились, у Воейкова с двумя другими деятелями науки, различными по своей деятельности и по складу натуры — Дмитрием Ивановичем Менделеевым и Вениамином Петровичем Семеновым-Тян-Шанским.

Много общего во взглядах и характерах было у Воейкова и Менделеева. Дмитрий Иванович с его темпераментом, интересом к жизни органически не был способен замыкаться в четырех стенах. Уже в преклонном возрасте, несмотря на отговоры окружающих, он совершил полет на воздушном шаре, чтобы произвести метеорологические наблюдения. Менделеев глубоко принимал к сердцу вопросы, которые, казалось бы, не имели прямого отношения к его специальности. Достаточно вспомнить его роль в развитии не только нефтяной, но и тяжелой промышленности России. С именем Менделеева связано упорядочение русских мер веса и длины.

На съездах Общества испытателей природы Менделеев высказывался за прогрессивное направление климатологии, резко критиковал Вильда, «казенщину», тяготевшую над Главной физической обсерваторией. Как и Воейков, Менделеев считал необходимым широкое использование природных богатств родной страны, подъем отечественной промышленности, возмущался бюрократизмом правящих кругов.