Александр Майоров - Правда об Афганской войне. Свидетельства Главного военного советника

Действия батальона разворачивались, как и предусматривалось программой, министр обороны комментировал происходящее — все разворачивалось как на ладони.

Пехотный батальон свою задачу выполнил и скрылся за холмами. Стрельба постепенно стихла и вскоре прекратилась совсем. Уместно сказать, что к подготовке этого учебного боя приложил руку Петр Иванович Шкидченко. Батальон отобрали из лучшей пехотной дивизии Первого армейского корпуса — из седьмой, а непосредственной подготовкой батальона к учениям руководил лично полковник Халиль Ула.

Затем Рафи пригласил всех к трофейному оружию и передал мегафон Халилю — его подразделениями было взято все это вооружение, так пусть он и докладывает.

Поблагодарив Аллаха за поддержку, ХалильУла пояснил, что демонстрируемое оружие захвачено лишь в течение последних трех месяцев, и добавил, что еще больше — осталось у противника.

Повсюду сновали репортеры газет, телевидения и радио. В последующие дни обо всем будет рассказано в средствах массовой информации. Поможет своими силами и средствами Главное политуправление Советской Армии.

Я наблюдал за Халилем и вспоминал мои встречи с ним, и в частности самую первую, 8 августа прошлого года, когда я только-только делал первые шаги перед выстроившимися для встречи меня афганскими военными и гражданскими чинами, когда он четко, по-русски доложил:

— Полковник Халиль Ула. Командир Центральный корпус!

Затем я видел его во многих боях, становился свидетелем его храбрости и смекалки. И решительности. «Гульбеддин… здес!» или: «Наджиб — вонючий шакал!» (это после Герата)… И еще были совсем по-другому сказанные его слова: «Афганистан спасет джирга. И женщина с белым платком… И армия шурави уйдет с позором из Афганистана…»

Смотры, учения… Сколько их было на моем веку. И все они рано или поздно завершались, как теперь говорят, в «неформальной обстановке».

В двух больших госпитальных палатках уже стояли накрытые столы. Основное блюдо — гороховый суп. Почему так — не знаю. Достоверно мне известно лишь, что в Союзе, во время проведения в полках и дивизиях подобных мероприятий с приглашением высоких гражданских руководителей, тоже готовят гороховый суп. Традиция…

Ну а у Черемных, естественно, был и второй сюрприз — русский квас. Его подали к шашлыку. Разумеется, можно было ожидать, что собравшиеся выпьют и чего-нибудь покрепче. Однако это мероприятие, связанное со стрельбой, пусками ракет, с действиями авиации, вероятно, было и без того изрядной нагрузкой для многих присутствовавших (я даже предположил, не вслух, конечно, что некоторые гости, кто впервые оказался в такой обстановке, могли подумать: уж не собрались ли устроители в довершение всего еще и прикончить их прямо здесь?). Так что не до крепкого! Квас! Квас, господа мусульмане!

По приказу полковника Халиля командир 7-й пехотной дивизии доложил о результатах боевой стрельбы и предложил оценку действий батальона. Тут позволю себе сказать для непосвященных, как определяется такая оценка. Для этого берут три параметра. Первый — решение огневой задачи. Если поражение целей составляет 50 процентов, то выставляется оценка «удовлетворительно». Если больше 60 процентов — оценка «хорошо». А если поражено более 70 процентов целей — «отлично».

Второй параметр — тактика. Речь идет о сочетании тактических действий с огнем в движении.

И третья оценка выставляется за управление батальоном в бою.

И вот, пока публика пробавлялась гороховым супом, пловом, шашлыком и квасом, комдив обратился с докладом к Халилю, а тот в свою очередь к министру обороны. Рафи вроде приготовился доложить мне, но я сделал ему знак, чтобы все вопросы решали сами.

Оценки оказались такими: по огневой подготовке — «хорошо», по тактике — «хорошо», за управление батальоном, хоть оно и было признано «уверенным», решили поставить «удовлетворительно» (чтобы, как принято в таких случаях говорить, «не завышать» оценку). Общая оценка действий батальона получилась — «хорошо». Бурные аплодисменты. Вот так бы и заканчивать все наши дела в Афганистане — церемониальным маршем, учением с боевой стрельбой да гороховым супом. Ну еще шашлыком и русским квасом!..

Политические цели этого мероприятия были достигнуты. Похоже, присутствовавшие поверили в способность афганской армии одержать скорую победу — конечно, во взаимодействии с 40-й армией — над моджахедами.

Улыбался и Илмар Янович. Пользуясь его хорошим настроением, я попросил доложить мне о ходе боевых действий в тот момент. Он развернул карту-бланковку. Из доклада следовало, что в районе Герата под командованием заместителя командарма-40 разворачивается операция «Салют-2». В районе Заранджа — операция «Гранит-2»; ею руководит командир 5-й мотострелковой дивизии полковник Громов.

— Надо туда слетать.

— Жэлатэльно нэ позжэ 5 фэвраля.

— Согласен. А что с «Ударом-3»?

Бруниниекс доложил, что высажено восемь вертолетных десантов. Бои идут в секторах. Все операции выполняются в намеченные сроки. На КП в районе Газни находится генерал Жолнерчик.

Ну вот тебе и гороховый суп. Учения учениями, а война войной. Чем там солдатики между боями питаются? Не шашлыками — это точно.

Подошел министр национальностей и племен Сулейман Лоэк. Он был явно взволнован и, похоже, забыл про котелок в руках, хотя протокольные правила никак и не возбраняют после учений министру ходить от собеседника к собеседнику с котелком в руках.

С приближением весны, сказал Лоэк, племена начнут движение с юга на север через афгано-пакистанскую границу. Он слышал, что некоторые тропы и дороги минируются, там выставляются засады. Это не может не беспокоить министра — ведь при массовом движении людей и овец многие погибнут… Потери будут большими не только среди животных — они, двигаясь стадом впереди кочевников, конечно, первыми подорвутся на минах, — но и среди малишей. Что касается засад, особенно организованных бойцами из состава андроповских спецбатальонов, то малиши вступят с ними в открытый бой и, естественно, многие погибнут. Министр просит меня принять его в ближайшие дни, чтобы подробнее обсудить положение.

Я в уме прикинул: завтра с утра пораньше ко мне с докладом прибудет генерал-лейтенант Шкидченко, на девять часов приглашен генерал Самойленко (возможно, с ним придет и Голь Ака). Затем — вполне подходящее время для приема академика-министра. Похоже, что-то его тревожит — и не только проблема перехода границы племенами кочевников… Ну что же, завтра все и узнаю.

Я предложил Лоэку прийти на следующий день в десять часов утра.