Станислав Поплавский - Товарищи в борьбе

По тону разговора я понял, что польская армия, хотя и не продвинулась вперед, все же выполнила роль, которая ей отводилась, - сковала противостоящего противника, лишив его возможности маневрировать силами по фронту.

20 февраля наша армия перешла к обороне. То же сделали и соседи. В тот же день позвонил начальник штаба фронта генерал-полковник М. С. Малинин.

- Что намерены делать дальше?

- Думаю, войскам не помешал бы короткий отдых, - довольно неуверенно сказал я.

- Отдых? Краткий? Возможно. А теперь слушайте...

Михаил Сергеевич проинформировал меня об оперативной обстановке на фронте. Перерыв в наступательных операциях был вызван, оказывается, тем, что Советское Верховное Главнокомандование привлекало часть войск 1-го и 2-го Белорусского фронтов к разгрому восточно-померанской группировки противника. На перегруппировку Этих войск уйдет несколько дней. Малинин предупредил меня, что направление наступления нашей армии также изменится. Подробные указания он обещал прислать через день-два. В заключение посоветовал:

- Временную передышку используйте для пополнения людьми. Ваше главное командование, надеюсь, поможет вам. О технике не беспокойтесь. Завтра сообщим, сколько вам будет выделено танков, орудий, боеприпасов. Думаю, что и пополнение личным составом получите вовремя.

- Конечно, - ответил я, хотя и не был в том уверен, так как пополнение людьми в основном получала 2-я армия.

Вскоре у меня собрались Ярошевич, Стражевский, Каракоз, Модзелевский, Бордзиловский, Никулин. Я рассказал им о разговоре с генералом М. С. Малининым. Затем речь зашла о заявках на личный состав и технику. Строили планы на будущее, предполагали, куда направят нашу армию и доведется ли нам участвовать во взятии Берлина. Это волновало всех, а в том, что штурм Берлина не за горами, никто уже не сомневался.

На передовых позициях установилось относительное затишье. Зато из тыла поступили тревожные сигналы: там продолжались бои с группами противника, прорвавшимися из окружения в районе Пилы.

Мне позвонил заместитель по тылу Цуканов и попросил помощи. Оказалось, что в нашем тылу появилась группа гитлеровцев, насчитывавшая несколько тысяч человек, которая пробивалась на Щецин. По пути немцы нападали на тыловые учреждения и склады. Создалась серьезная ситуация - ведь обстановка не позволяла снять с передовой ни одного батальона. Тылы должны были рассчитывать только на собственные силы. Так я и ответил Цуканову:

- Фашисты пытаются прорваться через наши боевые порядки и ищут слабое место. Мобилизуйте всех способных владеть оружием - кладовщиков, поваров, шоферов, ремонтников. Организуйте оборону и не поддавайтесь панике, держитесь твердо!

- Понятно, - услышал я голос Цуканова.

Не успел я положить телефонную трубку, как примчался генерал Модзелевский. По его встревоженному лицу я понял, что и он принес дурные вести.

- Группа прорвавшихся фашистов уничтожила в районе Тарнувка часть артиллерийского склада. Можем остаться совсем без боеприпасов! - выпалил он.

Действительно, положение в районе Тарнувка было угрожающим. Я приказал Стражевскому направить туда разведывательный батальон армии и 7-й противотанковый дивизион.

Бои за артиллерийские склады длились почти пять суток. Гитлеровцы упорно наседали. Обороной складов руководила начальник артиллерийского снабжения армии Антонина Приставко - единственная у нас в армии женщина в звании полковника. И ей удалось-таки организовать разгром противника.

Вскоре после этого я пригласил А. Приставко на КП армии, поблагодарил за умение и мужество. Это была невысокая и уже немолодая, но очень миловидная женщина. Родилась она в Ленинграде, по-польски в ее доме говорили редко, поэтому Антонина иногда не справлялась с произношением. Она пришла служить в Войско Польское вместе с семьей. Муж ее, подполковник, занимал должность начальника ветеринарной службы дивизии, а сын - капитан командовал артиллерийским дивизионом...

Как-то позже генерал Роткевич рассказывал мне, что однажды Приставко-муж, докладывая о поголовье лошадей, шутливо заметил:

- Коней у нас, конечно, маловато... Знаю, где бы можно их достать, но там очень строгий полковник, не даст! Хуже всего, что этот полковник - моя жена. Прикажет "кругом"... Впрочем, субординация не оказывает ровно никакого влияния на нашу семейную жизнь...

Ликвидация прорвавшихся из Пилы группировок противника проводилась в тесном взаимодействии с советской 150-й стрелковой дивизией. Гитлеровцам не удалось пробиться к Щецину. 28 февраля с ними было покончено.

Штаб армии подвел некоторые итоги прошедших боев по прорыву Померанского вала. Наши соединения уничтожили до 8 тысяч вражеских солдат и офицеров, подбили 14 танков и 16 самоходных установок, до 100 орудий, разбили 630 автомашин, разрушили 24 дота, 52 дзота и блокгауза. Кроме того, сожгли и сбили 22 самолета, захватили 20 складов с военным имуществом и боеприпасами и знамя Гроссборнского офицерского артиллерийского училища.

В Восточной Померании противник держал крупные силы. По данным разведки, немецко-фашистское командование намеревалось использовать выгодное, нависающее положение этих сил для контрудара во фланг и тыл советских войск, вышедших к Одре. Оно готово было пойти на любые жертвы, чтобы выиграть время и сорвать или по крайней мере задержать наступление советских войск на Берлин. Предпринятый противником маневр преследовал определенную политическую цель. Как известно, правительство Германии рассчитывало за это время договориться с англо-американскими правящими кругами о перемирии, после чего все свои силы обрушить против Советского Союза.

Советское командование решило в начале принять меры к разгрому восточнопомеранской группировки противника. В случае успеха, во-первых, высвобождались значительные силы 2-го Белорусского фронта для участия в Берлинской операции и, во-вторых, окруженные в Курляндии и Восточной Пруссии вражеские войска оказывались в совершенно безвыходном положении.

В этой операции принимала участие и 1-я польская армия, действуя на правом крыле 1-го Белорусского фронта. В отведенной нам полосе наступления удалось довольно точно установить силы противника. Против правого фланга нашей армии на рубеже Надажыце, Иловец, Сверчина, Вежхово оборонялись части дивизии "Бервальде". Левее, на участке Вежхово, Жабин, Мазаново, занимала оборону 163-я дивизия. Против нашего левого фланга, перед Лович Валецки, стояли части 402-й запасной немецкой пехотной дивизии. Резервы противника состояли из пехотной бригады, двух танковых батальонов и батальона пехоты. Таким образом, наиболее плотная вражеская группировка находилась на участке от Надажыце до Сверчины.