Звезды немого кино. Ханжонков и другие - Марк Аронович Кушниров
Подогретая вниманием публики кинодеятельность заметно ожила. В июле 1918 года «Кино-газета» (№ 32) сообщала:
«Ателье И. Н. Ермольева: Закончен постройкой собственный павильон на Ялте…
Ателье М. С. Трофимова: В разгаре съемки картины „Бог и сатана“. Особенно грандиозно поставлен бал, который снимался в течение трех дней и.д.
Ателье „А. Ханжонков и К“: В состав группы приглашен В. А. Максимов…
Другое: приглашенный в качестве режиссера В. В. Старевич ставит цикл картин по Гоголю.
В ближайшее время в Москве открывается кинематографическая студия „Творчество“…»
Однако довольно скоро зрительский ажиотаж спал. Билеты продавались все хуже: советские деньги быстро обесценивались, продукты исчезли, начался голод. К тому же и в Москве, и в Петрограде снова поползло вверх количество грабежей… Обывателей пугал и нарастающий «красный террор». Многие, в том числе и киношники, покидали столицы, стремились на Украину, на Юг, а то и сразу за границу. Крымские газеты сообщали: «В конце лета у нас появилось еще четверо кинопредпринимателей: Харитонов, Трофимов, Ермольев и Френкель. Ермольев купил земельный участок и начал срочные работы по устройству всего необходимого для съемки».
Осенью все еще были на месте: ателье И. Ермольева, ателье «Русь» М. Трофимова (там А. Санин ставил по сценарию модного писателя Евгения Чирикова знаменитые «Девьи горы») и Кинема-Театр А. Ханжонкова, где вышли 15 фильмов — в том числе три ленты Старевича из гоголевского цикла («Вий», «Пропавшая грамота» и «Майская ночь»).
Хотя Крым находился под контролем немцев, а потом (с ноября 1918-го) войск Антанты, снятые там фильмы без проблем доставлялись в города Советской России и показывались там. Правда, уже осенью многие из приезжих стали покидать Крым, где усилилась активность белой контрразведки. Начались аресты, даже расстрелы.
…И вдруг нечто забавное: в № 3 газеты «Вечерняя жизнь» некто в отделе «Кинематограф», упрекая русские фильмы в излишней психологичности, предлагал брать пример с фильмов американских, где масса действия и необычайные сюжеты. В редакцию «Кино-газеты» (№ 47) был доставлен сценарий «Любовь и кровь» — первая попытка перехода от «излишней психологичности» к богатству действия. Вот он (по прочтении вы удивитесь имени автора!):
«Любовь и кровь» Американская кинодрама Жила-была Вэра Дочь миллиардера От скуки носившая брюки… И жил Джон Броун Акробат и клоун: В нем замечательно было одно: Вместо двери ходил он в окно: Джон Был в Вэру влюблен. А Вэра В Джона без меры… Ругали Вэру отец и мать, Запретили Вэре Гулять в сквере И решила Вэра удрать… Взяла мотоциклет И Вэры нет: Поехала искать Джона. Но отец не пожалел мильона И послал за ней Пинкертона. А пока Вэра на бегу; Джон ест у Донона рагу… Он съел и полез в окно, Не зная, что ему суждено, Но тут удирая ретиво От детектива Вэра разбила окно Донона И задавила Джона… Увидев, чем кончились шашни, Вэра сказала: «Шалишь!» Поехала в Париж И прыгнула с Эйфелевой башни.Эту остроумную чушь сочинил юный Василий Иванович Лебедев — тогда еще не Кумач. Каково!
Финал «ханжонковщины»
В ноябре 1917 года победившие большевики сделали первый шаг к монопольному контролю государства над кинопродукцией: был создан Кинематографический комитет Народного комиссариата просвещения. Однако ни сил, ни средств воплотить намеченные меры в жизнь у новой власти пока что не было.
Про кинематограф «забыли» до 27 августа 1919 года — тогда был издан декрет Совета народных комиссаров РСФСР о национализации кинодела. В нем кратко и деловито говорилось:
«1. Вся фотографическая и кинематографическая торговля и промышленность, как в отношении своей организации, так и для снабжения и распределения относящихся сюда технических средств и материалов, передается на всей территории РСФСР в ведение Народного комиссариата по просвещению.
2. Для этой цели Народному комиссариату по просвещению предоставляется право: а) национализации по соглашению с Высшим Советом Народного Хозяйства как отдельных фотокинопредприятий, так и всей фотокинопромышленности; б) реквизиции предприятий и фотокинотоваров, материалов и инструментов; в) установления твердых и предельных цен на фотокиносырье и фабрикаты; г) производства учета и контроля фотокиноторговли и промышленности и д) регулирования всей фотокиноторговли и промышленности путем издания всякого рода постановлений, обязательных для предприятий и частных лиц, а равно и для советских учреждений, поскольку они имеют отношение к фотокиноделу».
Этот документ одним махом лишал владельцев киноателье всей их собственности, а заодно и возможности заниматься своим делом — снимать кино. Впрочем, большинство из них в условиях голода, разрухи и междоусобной войны уже разбежались по окраинам Европейской России — уехали в Киев, Екатеринодар, Одессу, но прежде всего в благодатную Ялту.
Разгром белой армии в Крыму поставил точку на Гражданской войне и тем положил окончательный конец российской кинематографии десятых годов. Еще до этого, предвидя крах Белого дела, Крым покинули почти все: Трофимов, Ермольев, Мозжухин… Дольше всех держался самый именитый деятель русского кино: Александр Ханжонков. Это был полусвятой человек. Да, он был страстным кинокупцом, но при этом с удовольствием (именно так!) занимался множеством рискованных операций, которые приносили ему радость, но почти всегда были связаны с немалыми убытками. В этом смысле его супруга при
