Владимир Хазан - Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942)

Это опять-таки было бы блестящим делом.

Пишу все это Вам, чтобы Вы серьезно обдумали мои предложения.

Итак: а) удастся ли сделать запрос по 1-му пункту, – Вы получите ответ на этих днях.

б) Если не удастся 1-й п<ункт>, то все, что будет сделано по нему, пригодится для 3-го пункта (конечно, если Вы согласитесь на него).

в) Ответ от моего приятеля, кому я пишу сегодня, Вы получите в ближайшее время.

г) По 4-му пункту я могу сделать попытку (если, конечно, будет добыт паспорт) получить нужные сведения до 20-го числа.

д) По 5-му пункту все зависит от Вас. Я могу начать в любое время, но, конечно, результаты будут не к 20-му числу, а они будут нужны и позднее.

е) О возможной моей поездке мы, конечно, будем говорить позднее, если Вы решите, что она может быть полезна и в интересах общей борьбы с большевиками, и в интересах специально тех тем, которыми Вы заняты.

Конечно, более подробно мне писать о делаемых мною Вам предложениях не нужно: Вы Аридовы веки25 знаете меня, как облупленного. Все, что я делал, все мне удавалось. Я делаю Вам предложения с полным убеждением, что могу их выполнить. Вы можете, если пожелаете, с содержанием моего настоящего письма познакомить кого угодно.

Ваш Вл. Бурцев

P.S. Само собою разумеется, что если Вы считаете нужным, чтобы имеющиеся у Вас сведения о деятельности большевиков в Палестине были бы опубликованы теперь же за моим именем, то Вам достаточно составить эти статьи на английском или французском языке, прислать их мне, и мы постараемся их поместить.

Разумеется, если этих выступлений делать еще не надо или если Вы захотите, чтобы эти выступления делались за именами иностранцев, то присылать мне этих материалов нет нужды.

Прилагаю Вам копию моего письма к тому компетентному лицу, которое живет в Ваших краях и о котором я Вам говорил в присутствии Б. и к кому будет послан А., если он будет послан на этих днях или позднее. Это лицо оказало мне огромные услуги и по своему положению может быть чрезвычайно полезным нам.

3 января 1930 г., получив от Фондаминского (именно он, верно, назван в письме «нашим общим приятелем») сообщение о том, что письмо (какое из них?) дошло до адресата, Бурцев спешит отправить Рутенбергу новое послание:

Дорогой П<етр> М<оисеевич>!

Сейчас наш общий приятель сообщил мне, что Вы получили мое письмо.

Вчитайтесь в него. Но мне уже кажется, что Вы поняли его. С сегодняшнего числа я буду хлопотать о паспорте для «центра центров» <не до конца разборчиво вписано от руки: 600 фр. или более, но надо> и через 2–3 дня узнаю, насколько это удастся сделать. Но во всяком случае я думаю, что мне и в «центре центров» удастся для Вас сделать кое-что серьезное. Вы ведь знаете, что у меня в этой области не было неудач. А <в> этот год у меня были очень серьезные удачи. Если же нам удастся хорошо использовать мои возможности в Ваших краях, то результаты будут, несомненно, прекрасные.

Во всяком случае через несколько дней я Вам напишу новое письмо. Буду рад, если Вы что-нибудь черкнете мне в ответ на мое первое письмо.

Ваш Вл. Бурцев

Через несколько дней, 11 января, Бурцев отправил Рутенбергу текст приведенной выше статьи «Русские большевики добрались до Палестины». В сопроводительном письме, где вновь указан некий Б., он писал:

Дорогой П<етр> М<оисеевич>!

Посылаю Вам набросок статьи, составленной мною на основании указаний Б., с которым мы с Вами говорили, и моего Д., с которым Вам, может быть, вскорости придется иметь дело у Вас как специалистом.

Я эту тему разовью и помещу и в русской, и в иностранной печати.

Если Вы пожелаете, чтобы я включил те сведения о Палестине, о которых Вы мне говорили, то пришлите или просто указания на эти сведения, или матерьялы, которые у Вас имеются.

Ваш Вл. Бурцев

P.S. Я виделся здесь с нашим приятелем и послал ему письмо по почте, которое он, быть может, Вам переслал. Во всяком случае, машина (в том первом небольшом размере, о каком мы с Вами говорили) уже заработала, и я надеюсь, на этот раз мой посланец сделает хорошее дело и для Вас (как он хорошее дело сделал еще недавно так же).

Загадочная фраза о Д. (Думбадзе?), с которым Рутенбергу, «может быть, вскорости придется иметь дело <…> как специалистом», возможно, намекает на какой-то неосуществившийся план поездки в Палестину. Если речь действительно идет о Думбадзе, то, учитывая, что он окончил турецкое отделение Ленинградского восточного института, знал, как сам признается, «ряд восточных языков» и как агент Коминтерна и ГПУ26 был направлен на работу в советское торгпредство в Стамбуле, т. е. в самом деле являлся «специалистом» в области обсуждаемых Бурцевым материй, этот план обрастал важными дополнительными резонами.

30 января 1930 г. датировано новое письмо Бурцева к Рутенбергу, в котором он писал:

Дорогой П<етр> М<оисеевич>!

Наш приятель мне ничего не прислал из того, что я Вам оставил. Никак не могу добиться его по телефону. Но надеюсь завтра его поймать. Неужели Вы мне не оставили того, что я Вам принес? Я бы успел Вам доставить комментарии.

Из В. я имел сведения, но документов у него пока нет, зато «сведения» будут хорошие. Кое-что хорошее будет и из Е<гипта?>, откуда были документы.

Разумеется, если завтра я получу что-нибудь, я напишу Вам.

Когда Вы будете здесь? Надолго ли? Спрашиваю потому, что жду телеграммы от моего приятеля, и я должен буду выехать к нему на свидание в Бельгию.

Хотелось бы мне с Вами побеседовать или, по крайней мере, списаться.

Дело вот в чем.

Я со своими приятелями выпустил 3-й номер «О<бщего> Д<ела>», который посылаю Вам. Очень вероятно, что они мне помогут выпустить и 4-й, и 5-й номера. Меня занимают не столько литературные, сколько практические вопросы. Новый номер «О<бщего> Д<ела>» – способ убеждения и способ для завязывания связей с Беседовским. Уехавший мой приятель орудует в этой области. Я убежден в его успехе. Но, конечно, мне трудно сказать, в чем будет успех и по каким вопросам. Зная меня и то, что я делал, особенно в 1906-14 гг. (а также раньше и позднее), Вы прекрасно представляете, чем я сейчас занят. Сумейте это втолковать тем, кто мог бы быть нам полезен. Номера «О<бщего> Д<ела>» для меня имеют главным образом цель не литературную, а практическую, разоблачительную. В этом отношении при моем блестящем положении я мог бы дать то, чего не может дать никто из вас. В этой области каждые 15–20 тысяч франковкое-что. Но, конечно, кто хочет серьезной борьбы с большевиками, он должен вести с нами серьезные переговоры. Величайшая ошибка, что все те, с кем Вы возитесь и кто сейчас проклинает большевиков, в предшествующие годы не понимали того, что я им доказываю теперь. Неужели им неясна моя работа в данное время? Убедите их в этом.