Том Джелтен - Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи

Глава одиннадцатая

Куба коррумпированная

Чарльз Лучиано по прозвищу «Лаки», глава американской мафии, в 1946 году приехал в Гавану и сразу почувствовал себя как дома: в городе было полно казино, публичных домов, кокаиновых притонов, ипподромов, а главное — пальм. «Когда я приехал в гостиницу, коридорный раздвинул шторы на огромных-огромных окнах, — рассказывал он позже. — Я выглянул наружу — а кругом, куда ни глянь, сплошные пальмы! Прямо как в Майами. Я впервые за десять лет ощутил, что на мне нет наручников и никто не дышит мне в спину».

Более чем за десять лет до этого Лучиано был арестован в Нью-Йорке по обвинению в пособничестве различным преступлениям, а в начале 1946 года его депортировали на родную Сицилию. Оттуда он тайно перебрался на Кубу, в страну, чье правительство не вмешивалось в дела преступных группировок. Майер Лански, давний союзник Лучиано и легендарный спонсор мафии, с 1938 года принимал участие в нелегальном игорном бизнесе в Гаване благодаря налаженным деловым отношениям с Фульхенсио Батистой. В годы войны игорный бизнес пошел на спад, однако к 1946 году американские туристы снова хлынули на остров, и казино и ипподромы стали приносить огромные прибыли, а власти смотрели сквозь пальцы на дела прибывших в город мафиозных боссов. Гавана стала для главарей мафии идеальным местом для проведения своих не слишком частых съездов. Им было что обсудить. Зародившаяся в Карибском регионе наркоторговля, игорный бизнес, крепнущая империя Лас-Вегаса — все это заставило задуматься о переделе территории и сфер интересов среди крупных мафиозных «семей». Лучиано все еще считал себя верховным главарем американской мафии и нуждался в способах подкрепить свое влияние. Он послал Майеру Лански весточку с предложением организовать в Гаване собрание самых крупных мафиозных шишек.

Собрание прошло в декабре 1946 года в гостинице «Отель Насиональ» — пышном и роскошном здании, величественно высившемся на крутом утесе над Гаванским портом.

Ко входу в отель вела длинная аллея, обсаженная пальмами — идеальные декорации для мафиозных боссов, обожавших эффектные выходы. Друзья Лански в кубинском правительстве предприняли все необходимые меры, чтобы обеспечить максимальную явку и безопасность. Американская авиакомпания «Нэйшнл Эрлайнс» получила от правительства задание наладить ежедневное регулярное сообщение с Гаваной из Ньюарка в штате Нью-Джерси, и по странному стечению обстоятельств рейсы начались как раз за неделю до съезда. Прибыли практически все мафиозные главари Америки, в том числе Вито Дженовезе, Джо Бонанно по прозвищу «Бананас», Фрэнк Костелло, Санто Траффиканте-младший и десятки прочих. «Делегаты» заняли четыре нижних этажа и бельэтаж «Насиональ», а остальные постояльцы, полиция и кубинское правительство держались от них в стороне. Пять дней «капо» наслаждались изысканными блюдами кубинской кухни, в том числе жареной грудкой фламинго, черной фасолью, свининой в маринаде, жарким из черепахи, устрицами, жареной рыбой-меч, запивали все это ромом «Бакарди» и пивом «Атуэй», а потом отдыхали, покуривая первоклассные кубинские сигары. Развлекать гостей прилетел Фрэнк Синатра. Все эти преступники чувствовали себя в Гаване в полной безопасности, доказательством чему служит тот факт, что ни одна кубинская газета ни словом не упомянула об этом съезде.

Кубинским президентом, администрация которого, в сущности, устроила это беспрецедентное мероприятие, был не кто иной, как Рамон Грау Сан-Мартин, бывший университетский преподаватель, который всего тринадцать лет назад был символом надежд поколения юных кубинских революционеров-идеалистов. Грау, основатель «Аутентичной» кубинской революционной партии, победил на выборах 1944 года Карлоса Саладригаса, официально назначенного преемника Батисты. В ходе кампании Грау ностальгически вспоминал обещания реформ, данные администрацией, которую он возглавлял в течение четырех месяцев в 1933 году, и избиратели рвались голосовать на него, уповая на то, что наконец-то у них будет честное правительство, стремящееся к миру и процветанию. Инаугурацию праздновали по всей стране — звонили церковные колокола, гремели в горах артиллерийские салюты.

Однако Кубе по-прежнему не везло: Грау не оправдал никаких надежд своего народа и покрыл себя позором. Его самые выдающиеся сторонники — «студенты-революционеры» 1933 года — уже свыше десяти лет были вытеснены с политической арены, однако многие из них, вместо того чтобы ухватиться за возможность направить наконец свою страну на путь стабильности и организовать нормальное правительство, сочли, будто возвращение к власти — лишь повод сравнять старые счеты и урвать свою долю общественного достояния, словом, воплотили в жизнь худшие обычаи тех, с кем боролись десять лет назад. Вскоре бюджет на зарплаты государственным чиновникам вырос в два раза — появилась новая возможность торговать должностями. Те же, кому и этого было мало, в особенности судьи, требовали мзду за свою «бескорыстную службу обществу». Государственные заказы зачастую доставались предпринимателям, которые предлагали самые большие «откаты», а преступники с хорошими правительственными связями и карманами, битком набитыми денежками на взятки, получили возможность делать что угодно, не опасаясь наказания. То, что Грау организовал мафиозный съезд 1946 года — лишний пример того, как расцвела коррупция на Кубе по его попустительству.

Для Майера Лански и других мафиозных шишек на острове переход от Батисты к Грау произошел так плавно, что невольно хотелось предположить, что это дело рук Батисты. «Лански с Батистой просто взяли и сунули его к себе в карман», — высказался о Грау сам Лучиано много лет спустя.

Компания «Ром «Бакарди»» не могла избежать общения с продажными государственными чиновниками в администрации Грау — как в прежние годы не могла отгородиться от профсоюзных лидеров-batistiano. Правительственные аудиторы, санитарные инспекторы, сборщики налогов постоянно обходили все заводы в стране и, как правило, находили к чему придраться — если, конечно, не удавалось «уладить» ситуацию негласным образом. В один прекрасный день в 1947 году на сантьягском заводе «Бакарди» появились ревизоры из министерства финансов со старыми, пожелтевшими папками, где содержались подсчеты убытков, которые компания несет из-за испарения – это были те самые документы, которые двадцатью годами раньше изобрела администрация Херардо Мачадо, чтобы вынудить фирму «Бакарди» платить еще больше налогов. К возмущению компании, ревизоры пригрозили возобновить претензии к тому, как «Бакарди» подсчитывает убытки.