Сергей Голукович - Поперечное плавание

— Есть настоящие умельцы в батальоне, — довольно произнес комбат. — Сержант Гурский вернул в строй двенадцать навесных забортных моторов. Детали сам делал из бросовых материалов. Тоже надо бы. поощрить его.

Слова комбата оказались вещими. Вскоре весь личный состав батальона был награжден медалями «За оборону Сталинграда». Более ста человек удостоились других медалей и орденов. Корнев получил орден Отечественной войны. Распопова наградили орденом Красной Звезды, а Соловьева — орденом Красного Знамени.

Работать понтонерам приходилось очень напряженно, днем и ночью. Но все трудились самоотверженно, добросовестно. Знали: скоро наступят решающие бои. Каждую ночь через действующий на Дону мост шли на запад соединения Степного округа. А в начале августа Слепченко привез в батальон приказ уже из штаба Степного фронта: понтонерам следовать за войсками в полосе действий армии генерала Манагарова.

Идя вслед за частями, батальон восстанавливал или строил заново встречающиеся на пути мосты. Приходилось через каждые сутки — трое менять место стоянки.

Батальон прибыл в лесопарк на северной окраине Харькова. К понтонерам приехал начальник инженерных войск армии и поставил задачу: на всех трех небольших речках, пересекающих город, одновременно с продвижением передовых подразделений навести мосты для сопровождающей пехоту артиллерии. Применение понтонов из-за малых глубин исключалось. Было решено вместо плавучих опор подготовить рамные из бревен, а верхние строения — прогоны и настилы — использовать из парка. Срочно подготовили комплекты рам разной высоты, в каждой понтонной роте сформировали отряды, имеющие по десять машин.

С одним из отрядов поехал Корнев, с другим — Соловьев, с третьим — Ястребинский. Отряды вместе с ведущими в городе бой подразделениями пехоты и артиллерии стали пробираться по задымленным и простреливаемым улицам к намеченным местам наводки мостов. Немцы оставляли засады, и продвигаться саперам пришлось под огнем.

Отряд, с которым был Корнев, вышел к небольшому, в три пролета, взорванному мосту. С чердака дома напротив раздались пулеметные очереди. Но вражеский пулемет быстро уничтожило орудие, выкаченное артиллеристами на руках из-за угла здания. Понтонерские машины подрулили к реке, и прямо с них началась сборка моста. Через считанные минуты переход через реку был готов, и артиллеристы первыми двинулись по нему.

Два других отряда батальона тоже быстро навели переправы через реку.

Едва стала затихать стрельба, как на улицах появились жители, радостно встречая освободителей. Когда Корнев возвращался в батальон, он проезжал по одной из недавно освобожденных улиц. В это время откуда-то открыл огонь затаившийся немецкий миномет. Мины ударились о каменную стену дома по одной стороне улицы, а осколки полетели на другую сторону. Выбежавшая из подъезда девушка громко вскрикнула и упала на панель.

Корнев подбежал к ней, но она уже лежала в луже крови, в которой мок небольшой букетик цветов. Выцветшее синее платье в белый горошек собралось в складки, голые ноги все пытались что-то оттолкнуть, а руки судорожно хватались за живот, стремясь зажать огромную рану. Видя, что уже ничем не помочь, комбат оставил девушку на попечение вышедших из домов жителей.

Долго ему потом мерещилось синее платье в белый горошек, искаженное болью лицо девушки.

После освобождения Харькова стало ясно, что очередные большие задачи батальону Корнева предстоят уже на Днепре.

Начальник инженерных войск фронта генерал Цирлин предварительно сориентировал Корнева, что его батальон, лучше других обеспеченный транспортом, должен навести переправы для тех войск, которые первыми выйдут к реке. Такое же указание получил и командир 40-го батальона, недавно прибывшего с Волховского фронта. Этим батальоном командовал старый знакомый Корнева подполковник Андзауров. Оба батальона стали располагаться и перемещаться вместе, а комбаты все свои действия согласовывали друг с другом.

Вместе с командирами рот комбаты часами просиживали над листами крупномасштабных карт, изучая русло и пойму Днепра. Вскоре Слепченко привез из штаба фронта недавно отпечатанные, еще сырые аэрофотоснимки многих участков реки. С непривычки не сразу разобрались в них. А когда разобрались, по достоинству оценили их.

Закончилась первая половина сентября. Третьи сутки шел проливной дождь. Все дороги раскисли, но батальоны понтонеров все-таки пытались двигаться вслед за войсками. Машины их то и дело буксовали в дорожной грязи.

Комбаты вынуждены были остановить свои колонны в небольшом селе, проверили горючее в баках. Оказалось, что прошли всего сорок километров, а бензина сожгли больше, чем положено на стокилометровый марш.

С подвозом горючего и так было трудно, а по выписанным в штабе фронта нарядам на базе отпустили лишь половину. Заявили, что есть приказание начальника тыла фронта в связи с задержкой подвоза горючего отпускать только пятьдесят процентов ранее занаряженных ГСМ. Прошли еще сутки. Едва проглянуло солнце, не дожидаясь посланных за горючим автоцистерн, Корнев решил использовать неприкосновенный запас бензина. Когда он отдал распоряжение старшему технику-лейтенанту Смолкину, тот доложил, что к тем шести тоннам бензина, которые приказал комбат приберечь, он добавил еще две путем жесткой экономии. Корнев решил поделиться своим бензином с батальоном Андзаурова.

В батальонах приступили к дозаправке только машин понтонных парков. Остальная техника осталась в селе в ожидании подвоза горючего. Понтонеры снова двинулись по трудному пути, выслав в нескольких направлениях офицеров связи.

Наступал уже вечер, когда к остановившимся на ночлег колоннам понтонных батальонов одновременно подъехали лейтенанты Слепченко и Парицкий, вернувшиеся соответственно из штаба фронта и штаба гвардейской армии. Слепченко привез от начальника инженерных войск фронта генерала Цирлина приказание понтонерам срочно выйти в расположение 7-й гвардейской армии генерала Шумилова и поступить в ее оперативное подчинение. Лейтенант Парицкий сообщил, что передовые полки армии в конце дня вышли на Днепр и готовятся к ночному форсированию. Он показал на карте место, где пехота была уже на берегу. Корнев, вглядываясь в лист карты, понял, что батальонам надо выйти к селам Новый Орлик и Старый Орлик. А до них километров шестьдесят. И двигаться надо по полевым дорогам и межам, через множество оврагов и ручьев. Цистерны же с горючим так и не подошли, а уже начинало темнеть.

— Что будем делать? — спросил Корнев у Андзаурова.