Дмитрий Петров - Василий Аксенов. Сентиментальное путешествие

«Любовь к электричеству», «Мой дедушка – памятник», «Сундучок, в котором что-то стучит» вышли большими тиражами и покупались.

Работал Аксенов и в приключенческом молодежном кино.

30 декабря 1973-го на экраны вышел «Мраморный дом» – фильм, снятый по его сценарию Борисом Григорьевым в Ялтинском филиале Киностудии им. Горького. Конец войны. Юные романтики Мастер Пит и Герцог Гиз – то есть Петька и Ильгиз – ясное дело, ищут клад. А находят тайный склад сахара, обуви и медикаментов. Конечно, краденых! Охотились в подвале бывшего барского дома за золотом пиратов, а нашли схрон бандитов. Находка грозила им не игровой – настоящей гибелью. Но Мастер Пит с Герцогом Гизом на то и верные друзья, чтоб не теряться в сложных ситуациях. И они побеждают. А помогают им в этом добрые люди.

В 1975-м по его сценарию Исаак Магитон снимает «Центрового из поднебесья» – фильм о любви. Там огромный баскетболист (рост два метра восемь сантиметров) из команды «Студент» влюбляется в солистку группы «Приключения»[102] Нину Челнокову. Он прекрасно играет и подает надежды, а она чудно поет песни Александра Зацепина голосом Аллы Пугачевой. Парень, собственно, и приходит в команду, чтоб ездить по стране, поспевая за гастролирующей любимой. Ему помогает тренер-легенда Самсон Грозняк – стратег и артист оранжевого мяча. Самсон верит в пользу тренировки, но считает ключом к победе воображение и вдохновение. А вдохновение – удел героя. Таков в фильме Юра Кулич-Куликовский – центровой, в одиночку бьющийся с соперником, судьбой и собой. Не метафора ли это его создателя – Аксенова, ощущавшего одиночество перед чистым листом, властью, миллионами зрителей и всей вселенной?

Лента большого успеха не имеет. Впрочем, судя по всему, Аксенов переживает это довольно легко. Похоже, в это время его больше занимает другой кинопроект – сценарий фильма о первых российских пилотах. Помните историю с повестью об отважных летунах, о которой упоминает автор в «Сундучке»? Видимо, в то самое время, когда «Центровой» вышел на экраны, Аксенов уже вовсю писал сценарий мюзикла «Пока безумствует мечта».

2

Аксенова вдохновляли романтики. И среди них – его тезка пилот-футурист Василий Каменский, летевший в будущее в самом прямом смысле – на «этажерках» начала XX века, и Владимир Татлин, грезивший о метафизическом прорыве в небесный океан. А вместе с ними – десятки, а вскоре и сотни бесстрашных русских авиаторов, лихих модников в белых шарфах.

Повесть о небе не состоялась. Почему – Бог весть. Но сложился сценарий, а за ним и кино – потешный мюзикл «Пока безумствует мечта», снятый в 1978 году Юрием Горковенко.

Юноша бледный со взором горящим Юра Отверткин (Николай Караченцов), бредящий небом, читает девицам авантюрные рассказы об авиаторах. Он рвется из родного Царево-Кокшайска в Петербург, в блистающее небо и блестящее общество. А все вокруг гомонят: «брому ему, ах брому». Под присмотром местного батюшки он таки едет в столицу, где за изрядную часть скромной суммы, выданной отцом, тут же покупает костюм авиатора – краги, бриджи и кожаную куртку со многими застежками-«молниями». Белый шарф – после.

Над ним трунят циничные питерские мастеровые: де, вот так ряженый, «типичный авочка» (так в фильме именуют щеголей, подражающих пилотам). Юра решает, что это из-за его детски-кучерявой блондинистости, и идет к парикмахеру, коему агенты охранки оставили фото видного бомбиста – крутого мачо с буйной шевелюрой. Ну, на случай, ежели заглянет побриться-причесаться. А тот засунул его за раму зеркала, чтоб был на виду.

– Как будем стричься? – вопрошает стилист.

– Вот так! – недолго думая, отвечает Юра, тыча пальцем в то самое фото.

Из цирюльни он выходит другим человеком: усатым жгучим брюнетом. Он осваивает тайну пронзительного взгляда и немедля направляется в аэроклуб «Икар» – показать себя и посмотреть самолеты. А там, будучи спрошен, кто таков, выдает себя за всемирно известного пилота Ивана Пирамиду. Околоавиационные дамы рушатся в обмороки и зовут его на танго. Тут его «чикают» агенты охранки – воины тайной войны под началом Владимира Басова и, чтобы либо схватить, либо взять мертвым, подбивают на дуэль с любимцем публики и всем известным пилотом Брутенем. Вместо дуэли, однако, выходит дружба. Полагая, что знает об аэро всё, Юра (он же Иван Пирамида) вступает в спор с другом о чем-то важном и авиационном. А тот по-дружески и говорит: покажи нам, как делать эту фигуру – возьми мой «Фарман».

Дева-летчица, в которую он, кажется, влюблен – Лидия (Любовь Реймер), повязывает ему свой потрясающий белый шарф. Всё. Пути назад нет. Самолеты сожжены. Небо – или смерть!

Назвался груздем – лезь в кокпит: Юре предстоит показательный полет. А он-то не только ни разу сам не летал, но и пассажиром-то не был. Что делать, мама? Краги и кожанка – это одно, просто красивая одежда, а в небо взлететь – не сходить в кино. Неужто – каюк? Прощайте, надежды? Но делать нечего, в полузабытьи Юра за рычагами утлой машинки мыслит: «Где я – на этом или уже на том свете? Где руль высоты? Где газ? Где руль поворота? Может, драпануть?»…

Но он прочел бездну книжек про пилотов и правда знал о полетах всё. Вспомнив это, он находит руль высоты и взмывает ввысь, закладывает головокружительный вираж, поражая фанатов прогресса. Те неистово рукоплещут… Вот – мгновение – он наверху! Но – стремительно падает вниз. Некое важное отверстие в фюзеляже случайно заткнуто пробкой от шампанского. Юра вспоминает рассказ, когда-то читанный о подобном небесном куршлюзе, отважно покидает кабину, добравшись до пробки, выдергивает ее и возвращается за руль высоты.

Триумф. Его носят на руках. Осыпают цветами и деньгами. Лидия глядит на него… О!..

И… Впрочем, нет нужды пересказывать сюжет. Но пометим: разоблачение приносит Юрию не позор, но славу. Позор же переживают агенты «тайной войны» (что за странное и знакомое выражение?), боящиеся авиации, ибо «где чертежи, там и бомбы!». А Ивана Пирамиду ждет новый полет – в Москву! На сверхбиплане «Киевъ-Градъ», о коем гады говорят, что он – «троянский конь российской индустрии», а он меж тем – надежда юная России. Самолет взмывает в воздух, а любимая шепчет вслед: «Ты, главное, долети, Юрочка!» Что там еще будет… А он – поднимаясь в небесную высь, шепчет: «Спокойствие! Впереди вся жизнь!»

Море песен, плясок, прибауток. И шутки над КГБ. Ведь «тайная война» – термин из тогдашнего лексикона этого ведомства. А комические аналоги сотрудников советской тайной полиции – по Аксенову (вспомним «Любовь к электричеству») – это агенты охранки и есть.