Анатолий Воронин - Второй пояс. (Откровения советника)

И действительно, именно там он и спрятался. Закрыв изнутри все запоры, категорически отказался оттуда вылезать. Твердил только одно, мол, привезли мы их всех сюда на погибель.

Не знаю, как долго еще продолжалась бы полемика между Сардаром и этим трусом. Но в этот момент к бронемашине подошел командир опербата — Алим. В руках он нес гранатомет. Что уж он там такого сказал засевшему в ней капитану, не знаю, но тот буквально через пару секунд пулей выскочил наружу через верхний люк. Могу представить, что было бы, если б этот горе-вояка остался сидеть там и дальше. Алим — парень горячий, и запросто мог шандарахнуть по БРДэмке из гранатомета. Так, в назидание другим.

Алиму видимо понравилось, как он «выкурил» капитана из бронемашины. С этим же гранатометом он двинулся к грузовику, в котором на корточках сидели около двух десятков бойцов. Пока он шел к машине, нервы у сарбозов не выдержали, и они по одному стали выпрыгивать на землю.

Да-а! Не зря Мир-Акай взял Алима в этот ночной рейд. Если бы не этот лихой офицер, еще не известно, чем бы все это закончилось.

Примерно к часу ночи разгрузка машин была полностью завершена, и они стали выстраиваться на дороге в колонну, готовясь в обратный путь. После небольшого совещания Мир-Акай принял решение оставить свой БТР на посту. Там же остались все офицеры, что прибыли с ним на девятый пост. Кто знает, что еще взбредет в головы бойцам этого «мятежного» батальона…

На первый пост мы вернулись часа в три ночи. Доехали без приключений. Кстати, еще на «девятке» выяснилось, что за взрыв произошел между машинами, когда мы еще к нему ехали. Оказалось, что один сарбоз, решив проверить, не учебные ли им выдали гранаты, выдернул чеку из РГДэшки и выбросил из кузова.

Урод! Хорошо, что никого не зацепило осколками.

На обратном пути прихватили раненого сарбоза, которого до этого оставили на восьмом посту. Пока мы колготились на девятом, «шурави» всадили ему двойную дозу промедола, и теперь он пребывал в состоянии полнейшего «пофигизма».

По прибытии в штаб нашли «Седого полковника» и доложили ему о том, как прошла ночная операция. Тот был на седьмом небе от приятных новостей. Теперь ему было, что докладывать Варенникову. На радостях он напоил всех нас чаем, а потом даже помог найти нам «теплые местечки», где мы смогли бы перекантоваться до утра.

Лично я в тот момент мечтал только об одном — как можно скорее отогреться. Подсчитав в уме, я пришел к выводу, что на «броне» я провел почти 15 часов. А поскольку поверх сарбозовских дрешей на мне была надета всего лишь китайская ветровка на «рыбьем» пуху, тело промерзло до такой степени, что его трясло как осиновый лист на ветру.

Какое счастье! Мне достался кусочек пола в какой-то «колымаге», рядом с «буржуйкой, в которой потрескивали горящие дрова. Я сидел на голом полу, облокотившись спиной о фанерную стену, и холод, скопившийся за последние сутки в моем теле, словно по каким-то тонким стеклянным трубочкам выходил наружу. Озноб побежал по коже, а мышцы стали наполняться теплом.

Сознание еще пыталось сосредоточиться на чём-то очень важном, что я упустил сегодня, не сделал, но бренное тело отказывалось подчиняться нервным импульсам головного мозга и само по себе камнем летело в черную пропасть сна.

Глава 23. Суразоволь

Видимо вчерашнее пребывание на холоде не прошло даром. Все тело ломало и крутило, а в горле сильно першило. По всему видно, ангину я себе уже заработал. Хорошо, если только её, а не грипп. Придется тогда не меньше недели отлеживаться. Как все не вовремя.

С этими мыслями я и возвращался в Кандагар.

Как я и предполагал, «Седой полковник» не взял меня с собой на доклад к Варенникову. Может быть, это и к лучшему. Что-нибудь новое от генерала я вряд ли бы услышал, а вот на какую-нибудь неприятность нарваться мог элементарно. И хотя ругать меня в этот день вроде не было никаких оснований, как-никак ночной рейд удался на все сто процентов и практически без потерь, но, кто знает, что взбредет в голову Валентину Ивановичу. Генералы — они все непредсказуемы. Будет пребывать в плохом настроении, и попадешь «под раздачу».

Колонна с порожними царандоевскими грузовиками пошла в город только после того, как силами советских военнослужащих на дорогах было выставлено боевое сопровождение. Я сел кабину новенького ЗИЛа вместе с Мир-Акаем, а Михалыч с Юрой поехали в кабине другой машины. И хотя моя рожа изрядно заросла суточной щетиной, в ООНовский городок заезжать не стал, покатив сразу на работу. Мне необходимо было встретиться с сотрудниками спецотдела, чтобы разузнать у них о последней оперативной информации из «зеленки». Михалычу с Юрой на работе делать было практически нечего, поскольку там им не с кем было контачить. Подсоветный Михалыча — Сардар остался на девятом посту, а рисоваться на работе просто так, ради «галочки», не было никакой необходимости. Пусть уж лучше вдвоем с Юрой баню кочегарят, будем сегодня сухим паром и эвкалиптовыми вениками хворобу из себя выгонять.

Когда разговаривал с офицерами спецотдела, туда прибежал посыльный от командующего. Мир-Акай вызывал меня к себе. Причем срочно. Пока шел к нему, разные мысли в голове крутились. Уж не на постах ли что произошло?

Но все оказалось намного проще. Из Кабула пришла срочная шифровка о том, что в Кандагар вылетает заместитель министра внутренних дел генерал-лейтенант Суразоволь, и Мир-Акай должен ехать на «Майдан» его встречать. Командующий поинтересовался у меня, не желаю ли я поприсутствовать при встрече этого высокопоставленного руководителя. У меня не было никакого желания терять время на прозябание в аэропорту, да еще именно в тот момент, когда наши мужики будут уже париться. Да и сдался мне этот генерал. Одного Варенникова с его помощниками мне хватало за глаза.

Так я и объяснил Мир-Акаю. Мол, твой он шеф, вот ты его и встречай. Если бы он прилетел со своим советником, тогда другое дело, а так у меня совсем другие планы на этот день. Пригласил его с прилетающим гостем в нашу баньку, но Мир-Акай вежливо отказался. Видимо, не принято у них, у афганцев, разнагишаться перед высоким начальством. Ну, коли так, насильно мил не будешь.

Попарились мы в этот день действительно от души. «Изнутри» тоже хорошо прогрелись, уговорив на четверых литруху самогона. Хорошо жить, когда ты сам себе хозяин и нет над тобой вышестоящих начальников.

А ближе к вечеру меня вызвали на коммутатор к дежурному по городку. Звонил сам Мир-Акай. Он рассказал о том, как встретил зам министра, как они с ним ходили к Варенникову. Сейчас Суразоволь отдыхает в специальной гостинице, усиленно охраняемой царандоевцами, а завтра планирует посетить посты второго пояса, и уже согласовал свою поездку с Варенниковым. Намек я понял и переспросил у командующего, в какое время они планируют туда ехать. Мир-Акай ответил — в десять часов утра. Стало быть, с десяти утра я должен ждать их во всеоружии около КПП городка. На том и порешили.