100 великих филологов - Борис Вадимович Соколов
В истории науки Оксман остался прежде всего как пушкинист, а также как автор работ и подготовитель текстов Белинского, декабристов, Герцена и Тургенева. 28 сентября 1947 года ученый писал М.К. Азадовскому: «У меня очень большая нагрузка, я едва успеваю с подготовкой очередных лекций, – своих книг нет; библиотеки обескровлены. Второе полугодие будет, правда, много свободнее. Вероятно, поеду на февраль – март в Москву. Хочется наладить печатание до этой поездки саратовского сборника о Белинском. Кое-что успел уже в этом отношении наладить, но надо бы браться вплотную, а сил не остается на доработку, времени не хватает на организационную кухню. Лежит в карточках новая «Летопись Белинского» – сделал ее единолично, в корне переработал старое и в два раза увеличил за счет журналов и газет 30–40‐х годов за счет проработки всего окружения Белинского. Получился универсальный справочник по Белинскому и необходимый материал для всей эпохи. С Гослитиздатом еще не говорил, надо переписывать, сделать последнюю сводку, а времени тоже нет. В «Учен<ые> записки» сдал в июле работу о Кольцове – три печат<ных> листа. Не знаю, убедительно ли, но во всяком случае очень свежо и ни на кого не похоже. В статье этой есть глава об оде «Вольность» (вопрос о масштабах ее социального звучания, с попутным экскурсом о том, что «гроза царей, свободы грозная певица» – это Марсельеза, а «возвышенный галл» – Руже де Лиль. Дошел я до этого «своим умом», но уже в Москве узнал, что в списке Полторацкого есть авторитетнейшее подтверждение моего толкования. Очень хотелось бы с вами проконсультировать эту линию, ибо пушкинизм переживает сейчас очередной кризис, угрожающий параличом)». 10 ноября 1951 года он писал директору Музея истории религии и атеизма АН СССР в Ленинграде В.Д. Бонч-Бруевичу: «Мною дано наиболее полное и точное чтение десятков черновых произведений Пушкина, не говоря уже о сотнях отдельных слов и строк. Эта моя работа не получила отражения в примечаниях к акад<емическому> изданию, потому, вероятно, что мое имя некоторое время было под запретом. Мною же впервые полностью и комментирована вся проза Пушкина (за исключением дневниковых и автобиографических записей). Я вовсе не хочу сказать, что после моих работ (текстологических и комментаторских) ничего не осталось на долю других исследователей! Наоборот, именно в результате моей предварительной работы обнажились особенно отчетливо все спорные вопросы, все компромиссные их решения, все сложности и недоделки, требующие самого пристального внимания новых исследователей». В феврале 1959 года книгу Оксмана о Белинском в письме к автору высоко оценил Корней Чуковский: «Ваша книга – вершина вершин советского литературоведения, это в полном смысле слова энциклопедия по Белинскому, вся она – творческая, ибо каждой своей страницей она создает художественный образ учителя, героя, бойца. Не можете Вы скрыть от себя, что написана она языком воздушным и свободным, что каждая статья Белинского, каждое письмо (его и к нему), каждый связанный с ним документ излагаются Вам так мастерски, так изящно и просто, что вызывают в читателе (во мне, например) горячее восхищение и зависть. Вы были бы слепым, если б не видели, что те «побочные» материалы, не связанные непосредственно с биографией Белинского, которые собраны Вами в таком изобилии, создают великолепный фон для его духовной биографии. Я уже не говорю о Вашей неослабной пытливости, в результате которой всякие мифы, создаваемые всевозможными Приймами и Нечаевыми, тают словно воск «пред лицом огня». Оксман является автором книг «Декабристы: Отрывки из источников» (1926), «Летопись жизни и деятельности В.Г. Белинского» (1958), «От «Капитанской дочки» к «Запискам охотника» (1959) и др.
Виктор Владимирович Виноградов
(1894–1969)
В.В. Виноградов
Советский лингвист и литературовед Виктор Владимирович Виноградов 16 (28) октября 1894 года в городе Зарайске Рязанской губернии в семье священника. Он окончил духовную семинарию. В 1917 году он окончил Историко-филологический институт и Археологический институт Петроградского университета. В 1919 году Виноградов был удостоен магистерской степени за диссертацию «Исследования в области фонетики севернорусского наречия. Очерки по истории звука «ять» в севернорусском наречии». В 1920 году он был избран профессором в Археологическом институте по кафедре истории русского языка. В 1930 году он переехал в Москву, где работал в Московском городском педагогическом институте (МГПИ), в Московском областном педагогическом институте (МОПИ) и в Заочном педагогическом институте. Виноградов участвовал в составлении «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова (т. 1–4, 1935–1940), в редактировании «Словаря современного русского литературного языка» (т. 1—17, 1948–1965) и «Словаря русского языка» (т. 1–4, 1957–1961). В 1934 году Виноградов был арестован по «делу славистов», фигурантам которого инкриминировалась принадлежность к мифической «Российской национальной партии», «контрреволюционной национал-фашистской организации». 17 апреля 1934 года Виктор Владимирович был сослан в Вятку, где отбывал ссылку до 1 мая 1936 года. Затем он был освобожден досрочно по ходатайству пушкинистов для подготовки к пушкинскому юбилею 1937 года. С мая 1936 года Виноградов был прописан в Можайске, но нелегально, так как жительство в столице ему было запрещено, проживал в Москве у жены, концертмейстера Надежды Матвеевны Малышевой (1897–1990), и даже имел возможность преподавать. Прописку в Москве он получил в марте 1939 года, вскоре после письма к И.В. Сталину, отправленного в феврале 1939 года. Виноградов писал: «Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович! Обращаюсь к Вам как к организатору советской науки и ее руководителю с просьбой улучшить условия моей научной работы, если моя работа нужна и полезна советскому народу, советскому государству. В условиях теперешней моей жизни мне почти невозможно продолжать и решительно невозможно закончить большое исследование о русском языке (часть моей работы увидела свет – и при сем прилагается). В 1934 году по постановлению Коллегии ОГПУ я был выслан на три года в г. Киров (б. Вятка). В 1936 г. по пересмотру дела я был освобожден из ссылки и с тех пор живу в г. Можайске (за пределами стокилометровой зоны от Москвы). Все эти годы я честно и с напряжением всех сил работал на пользу советской науки и советской культуры. О качестве моих работ может дать отзыв любой из советских специалистов по русской филологии. За последние пять лет мною напечатаны и подготовлены к печати 6 книг (из них три – пособия для высшей школы) и 9 больших научно-исследовательских статей (всего до 200 печатных листов). Кроме того, я являюсь одним из шести авторов «Толкового словаря русского языка» (I и II тома вышли). По приглашению Наркомпроса в 1936–1937 гг. я организовал отдел пушкинского языка на Всесоюзной пушкинской выставке, ныне по распоряжению правительства превращенной в Пушкинский музей. В отрыве от столичных библиотек и архивов, принужденный тратить по 8 часов на железнодорожные поездки, не имея
