Сподвижники де Голля - Марина Цолаковна Арзаканян
Реформы левого правительства довольно быстро вызвали разочарование у многих французов. На муниципальных выборах, прошедших в марте 1983 года, Социалистическая партия лишилась части голосов избирателей. Постепенно становилось ясным, что такая же судьба ждет ее и на предстоящих в 1986 году парламентских выборах. Балладюр, предвидя эту ситуацию, выдвигает интересную и новаторскую идею соправления президента-социалиста и правого премьер-министра. В статье, опубликованной в газете «Монд» 16 октября 1983 года, он пишет: «Нельзя исключать возможности сосуществования настоящего главы государства с будущим новым большинством (в Национальном собрании. – М. А.). Весь политический Париж понимает, что мы находимся в преддверии нового крупного события… Никакими усилиями будущее большинство не сможет прогнать президента республики, и если он сам не уйдет в отставку, то нужно будет управлять вместе с ним»[291]. Так Балладюр стал теоретиком будущего сосуществования. Его имя вспомнили в политических кругах Франции. Отныне о нем говорили как о человеке, указавшем на возможность нового прочтения конституции. А такие его недруги, как Мари-Франс Гаро, заявили, что в идее сосуществования выразилась вся сущность Балладюра. А именно: всегда найти возможность избежать конфронтации[292]. Отметим, что идея Балладюра сразу пришлась по душе Миттерану. Он прочитал его публикацию в «Монде» и, зайдя в кабинет своего советника Жака Аттали, сказал: «Интересная статья, не правда ли?»[293]
Прежде чем опубликовать материал, Балладюр, конечно, показал его Шираку, который отнесся к его идее весьма положительно. Вообще их союз становился с каждым месяцем все теснее. Отношениями партнерства назвал его известный французский журналист и писатель Франц-Оливье Жезбер[294]. Что же объединяло двух таких разных людей? Ширак – открытый, эмоциональный, умеющий выступать на публике и нравиться, предпочитающий сначала ввязываться в бой, а потом уже смотреть, что из этого вышло. Балладюр – спокойный, уравновешенный, с большим самомнением, обладающий аналитическими способностями, скептически относящийся к шумному успеху, любящий больше всего на свете удобно расположиться в своем кабинете и читать или размышлять. И тем не менее они шли теперь бок о бок навстречу новым поворотам политической карьеры. Ширак и Балладюр виделись несколько раз в неделю, постоянно перезванивались, словом, вместе решали все важнейшие проблемы. Балладюр становился основным советником, если не сказать оракулом, для Ширака. Партнеры? Скорее политические сообщники, которые были уверены, что пока не могут обойтись друг без друга.
Пришел 1986 год. Парламентские выборы были назначены на март. Опросы общественного мнения свидетельствовали о победе правых. В политических кругах Парижа только и говорили, что о предстоящем сосуществовании. Социалисты день за днем приближались к поражению. А их президент, которому французский народ вручил семилетний мандат, уже размышлял о том, кого же ему назначить на пост премьер-министра. Миттеран вместе со своими сторонниками обсуждал несколько кандидатур[295]. Однако по логике вещей премьер-министром должен был стать лидер нового большинства в Национальном собрании. Ширак понимал, что, скорее всего, выбор падет на него, но он не чувствовал себя уверенным в том, что ему необходимо возглавить будущее правительство. В какой-то момент он даже хотел, чтобы главой кабинета стал Балладюр, и даже предложил ему это. Тот сразу отказался, сказав, что еще недостаточно известен для такого высокого государственного поста[296]. Он всячески подбадривал Ширака и уверял, что ему необходимо во второй раз стать хозяином Матиньонского дворца. В окружении лидера оппозиции, да и в рядах голлистской партии все придерживались такого же мнения.
В марте Балладюр в первый раз в жизни вел собственную предвыборную кампанию. Ширак специально для него «выделил» избирательный округ в Париже, который уже давно имел репутацию совершенно «голлистского» города. Правда, сначала Балладюр отказался вести предвыборную кампанию, то есть «выйти на тротуар» к избирателям, – это совершенно не его амплуа. Но мэр Парижа настаивал на том, чтобы его соратник стал депутатом Национального собрания. В конце концов Балладюра уломали. По словам французских журналистов, «перед ним расстелили красный ковер, вкатили на него карету и спросили, не будет ли он так любезен, чтобы сесть в нее»[297]. Только после этого Балладюр согласился. Но напрячься все-таки пришлось. Ширак терпеливо объяснял ему, что он должен делать «на тротуаре»: как именно пожимать руку торговцу, вести беседу с врачом, трепать по щеке детей, улыбаться женщинам и целовать красивых девушек и старых дев. Балладюр все внимательно выслушал, как надо выполнил и… был избран.
Одновременно с предвыборной кампанией Балладюр занимался и более деликатным и тонким делом. Он стал посредником между Шираком и Миттераном. Именно с Балладюром связались ближайшие сотрудники президента республики и заявили, что он склоняется к кандидатуре Ширака на пост премьер-министра. В самый канун выборов, 15 марта 1986 года, Балладюру позвонил генеральный секретарь Елисейского дворца Жан-Луи Бланко и сказал, что Миттеран окончательно остановил свой выбор на председателе ОПР[298].
Правые, как и ожидалось, одержали победу. Сосуществование стало реальностью. Жак Ширак после двенадцатилетнего перерыва вновь был назначен премьером. Эдуар Балладюр стал его «правой рукой» в новом правительстве. Название вверенного ему поста звучало внушительно и важно: Государственный министр, министр экономики, финансов и приватизации. По существу, он стал первой скрипкой оркестра, которым дирижировал Ширак.
Поначалу дела у правительства складывались совсем неплохо. Падение цен на нефть позволило почти в два раза сократить расходы на импорт энергоносителей. Кабинету Ширака впервые с 1979 года удалось добиться положительного платежного баланса страны, снизить инфляцию и уменьшить торговый дефицит[299]. Глава правительства ежедневно виделся или перезванивался со своим единственным государственным министром – Балладюром. Не посоветовавшись с ним, он не принимал ни одного сколько-нибудь важного решения. Когда речь заходила о любом более или менее важном вопросе, премьер-министр неизменно спрашивал: «А что об этом думает Эдуар?»[300] Телефонный звонок к нему из матиньонского кабинета Ширака следовал буквально за каждым «да» и каждым «нет».
Самому Балладюру на его посту Ширак предоставил полную свободу действий. Политика министра экономики и финансов стала важнейшим элементом деятельности правительства в целом. Балладюр полагал, что главным рычагом для оживления и процветания финансово-экономической системы Франции должны были стать ее либерализация и освобождение от чересчур жесткой государственной опеки. В русле этой политики в августе 1986 года был принят закон о денационализации[301].
Левые силы сразу же осудили экономическую политику правительства. Многие их представители
