Венди Берри - Принцесса Диана

Прибывшая вскоре на место аварии полиция обнаружила водителя «мерседеса» уже мертвым. Анри Поль головой пробил лобовое стекло, и его безжизненное тело навалилось на руль, прижав клаксон, отчего искореженный «мерседес» продолжал жалобно скулить, словно взывая о помощи. Но вряд ли этот звук был слышен наверху, на набережной. Сидевший сзади Доди также не подавал признаков жизни, хотя эта часть салона практически не пострадала. Ремнем безопасности аль-Файед-младший не воспользовался. Занимавший место «смертника» рядом с шофером охранник был жив благодаря ремню безопасности и воздушной подушке, но состояние его внушало серьезные опасения. Диана, сидевшая (как и Доди, не пристегнув себя ремнем) на заднем сиденье справа, от удара оказалась на полу. Принцессу, едва подававшую признаки жизни, прижало спиной к правой двери, из ее правого уха текла струйка крови. Фредерик Майе, французский врач, волею случая оказавшийся на месте происшествия, застал Диану без сознания. Она все еще издавала слабые стоны, но вскоре рядом раздались и другие звуки — жужжание и щелчки фотоаппаратов: это стая папарацци дорвалась, наконец, до долгожданной добычи. Врач утверждает, что насчитал их человек 10-15, многие из которых были затем арестованы, но позднее отпущены на свободу.

Предполагается, что расследование займет несколько месяцев, однако маловероятно, что главный свидетель, Рис Джонс, поможет пролить свет на эту весьма запутанную историю — память вернется к нему нескоро. Маловероятно и то, что служащие отеля «Ритц», близко знавшие мсье Поля, захотят распространяться о его слабостях. Впрочем, один болтливый сотрудник, пожелавший, правда, остаться неизвестным, поведал корреспонденту газеты «Либерасьон» о том, будто заместитель начальника охраны был, что называется, на взводе и так шатался, что едва не сбил с ног одного из посетителей бара. Официальный представитель отеля поспешил назвать это заявление «преувеличением». Но, как по секрету признался другой служащий, «всем нам отлично известно, что на самом деле произошло, но мы боимся говорить правду».

Очевидно, им есть резон хранить молчание, работая на одного из самых богатых людей в мире — отца покойного Доди, Мохаммеда аль-Файеда. Доди, неисправимый мот, прожигатель жизни и сердцеед (в списке его побед значатся такие имена, как Брук Шилдс и топ-модель Келли Фишер), был единственным сыном Мохаммеда от первого брака — с ныне покойной Самирой Кашогги, сестрой торговца оружием из Саудовской Аравии Аднана Кашогги. Империя аль-файедовского клана раскинулась на добрых пол-Европы. В Англии папе-Мохаммеду принадлежит не только самый шикарный лондонский универмаг «Хэрродз», но и юмористический журнал «Панч», и футбольный клуб «Фулем». Во Франции — столичный «Ритц», парижский особняк герцога и герцогини Виндзорских, вилла в Сен-Тропезе, яхта стоимостью 32 миллиона долларов. Так что аль-Файед-младший, чьи юные годы прошли частично в Александрии, частично на Французской Ривьере, сызмальства привык купаться в роскоши. После окончания частной школы в Швейцарии Доди учился в Британской Королевской военной академии в Сандхерсте, а затем прекрасно проводил время, разъезжая из одной семейной резиденции в другую, благо что их у аль-Файедов одиннадцать, и разбросаны они по всему миру — Париж, Сен-Тропез, Нью-Йорк, Гстаад… Стоит ли отказывать себе в удовольствиях, если к твоим услугам частные самолеты, вертолеты, отцовская яхта? Правда, в последние годы Доди успешно осваивал Голливуд в качестве продюсера — на его счету такие фильмы-обладатели «Оскаров», как «Огненные колесницы» и «Мир по Гарпу и Хуку». Но прославился он в первую очередь вечеринками, куда, словно мухи на мед, слетались голливудские знаменитости. Известно также, что Доди питал вполне понятную слабость к дорогим автомобилям — говорят, одних только «феррари» у него было пять. И все же, несмотря на свою скандальную известность и популярность в кругах любителей сладкой жизни, Доди неизменно ощущал на себе печать «плейбоя из дома „Хэрродз“ (как верно подметил журнал „Тайм“) с весьма подмоченной репутацией. А грешки за ним действительно водились: немалые долги, которые он не возвращал годами, неоплаченные счета на астрономические суммы. Так, например, в Беверли-Хиллз ему не раз удавалось снимать дорогие особняки с арендной платой от 20 до 35 тысяч долларов в месяц, но как только наступало время рассчитываться с хозяевами, „квартиросъемщик“ скрывался в неизвестном направлении. Правда, Доди в свою защиту утверждал, будто стал жертвой обмана со стороны бывшего матроса по имени Мохаммед Сеад, который якобы от его имени умудрился снять аж 23 номера в отеле „Фонтенбло-Хилтон“ в Майами и даже имел наглость предлагать новые роли Джоди Фостер и Брук Шилдс. Однако графологическая экспертиза показала, что многие из „липовых“ чеков — дело рук самого Доди. Никто не возьмется с уверенностью сказать, сколько денег было в карманах и на счетах у аль-Файеда-младшего, но многие считают, что отец продолжал подкармливать сына, „отстегивая“ ему ежемесячно по сто тысяч долларов.

Увы, несмотря на все свои богатства, трудолюбие и добрые дела, аль-Файед-старший так и не вписался в британский истеблишмент. Сам он прожил в Англии два десятка лет, и четверо его детей от второго брака считаются подданными Ее Величества. Мохаммед был близко знаком с отцом Дианы, покойным восьмым графом Спенсером, а ее мачеха возглавляет его дочернюю фирму «Хэрродз Интернэшнл», специализирующуюся на беспошлинной торговле. Аль-Файед также регулярно спонсирует королевское конное шоу в Виндзоре, где сидит в одной ложе с Ее Величеством. Казалось бы, более высокой чести и придумать нельзя для бывшего египетского эмигранта. Но почему тогда на протяжении многих лет то же правительство Ее Величества не желает предоставлять ему британское гражданство, не вдаваясь при этом в объяснения? Что, кстати, не делает Уайтхоллу особой чести, ибо такой немотивированный отказ есть не что иное, как свидетельство резко негативного отношения к эмигрантам вообще и черной неблагодарности в частности. С 1984 года аль-Файед вложил в свое любимое детище, «Хэрродз», почти 500 миллионов долларов, не скупился он все эти годы и на благотворительные пожертвования. Недавно Мохаммед поделился наболевшим в интервью газете «Нью-Йорк Таймс»: «Я в поте лица трудился сорок лет вовсе не для того, чтобы меня оскорбляли всякие подонки и обманщики. У них еще хватает смелости бросить мне в лицо: „Как так, ты, вонючий египтянин из какой-то занюханной Африки, да как ты посмел прибрать к рукам „Хэрродз“?“ Что ж, аль-Файед-старший имел возможность отыграться на неблагодарных консерваторах. Не без его участия Джон Мейджор вынужден был расстаться с домом номер 10 по Даунинг-стрит, уступив место Тони Блэйру. Аль-Файеду было достаточно рассказать о том, как „неподкупные“ тори мешками брали у него деньги или же ели и пили, что называется, „на халяву“ в парижском „Ритце“. Аль-Файед и не собирался скрывать злорадства, признавая, что внес определенную лепту в поражение консерваторов, продержавшихся у кормила власти целых 18 лет: „Я показал избирателям, что ими правит банда мошенников, и мой намек был понят“.