Дмитрий Лоза - Танкист на «иномарке». Победили Германию, разбили Японию

У каждого пункта временного сбора оружия и постановки танков дежурила группа батальонных наблюдателей: офицер и два-три младших командира. Богданов их снабдил выписками из штатной ведомости бригады о количестве того или иного вида оружия и боевой техники для контроля и учета поступления последних. Старший группы периодически докладывал в штаб батальона, а оттуда обобщенные данные поступали ко мне. Эти сведения через определенное время по радио я передавал в штаб бригады.

Николай Радин облюбовал группу Ивана Корчака, собиравшую стрелковое оружие. Он был неравнодушен к пистолетам и, видать, очень хотел пострелять из японского. Поэтому наш Миклош, как иногда его называли на венгерский лад, пристроился поближе к заветной цели.

Интересно было наблюдать за поведением вражеских солдат и офицеров, сдающих оружие и другую военную амуницию. Одни это делали спокойно, другие – явно нервничали. Особенно привлек мое внимание один офицер – командир танковой роты. Он с дрожью в руках отстегнул от ремня самурайский меч, подержал его несколько минут почти на вытянутых руках, крепко поцеловал и только тогда, бережно положив его на землю, отошел, низко опустив голову.

Я попросил Радина принести мне этот меч. На нем гравировка – 1850 год. Ого! Почти сто лет он служил династии японских военных. Можно понять огромное чувство горечи последнего обладателя семейной реликвии.

Я оставил себе необычный, можно сказать, исторический трофей, а когда через два года уезжал учиться в военную академию – передал своему преемнику, сказав, что это меч старых самураев и гордость гвардейского первого батальона, наказав беречь его вечно! И берегли командиры, передавая друг другу, до конца 60-х годов, когда часть была расформирована, а меч отправлен на далекие армейские склады.

Итак, поставленная задача батальоном выполнена – боевая единица Квантунской армии перестала существовать. Доложил об этом в штаб бригады. Жду дальнейших распоряжений. А пока я обратился к капитану, который вел переговоры с японской стороны, с вопросом: «Капитан, откуда вы так хорошо знаете русский язык?» Выдержав паузу, он ответил с явным вызовом в голосе: «Это была моя обязанность». Я улыбнулся. Хотелось ему резануть: «Спустись, милок, с неба на землю! Ваша песенка спета!», но не стал ничего говорить.

Профессиональное любопытство потянуло меня взглянуть поближе на японские танки. Я и другие офицеры управления батальона направились к месту их стоянки, захватив с собой японского капитана. Я обошел один из танков кругом. Этими танками можно было разве что папуасов в колониях гонять, для серьезной современной войны они не годились.

– Господин капитан, как вы собирались с такими танками вести бои с советскими «Т-34» и американскими «Шерманами»?

– Господин капитан, была бы война, было бы видно – на ваши пять тысяч танков у нас нашлось бы двенадцать тысяч солдат, готовых пожертвовать собой, – ответил японец, не скрывая своей огромной ненависти к нам. Мне подумалось, что в словах побежденного противника была пусть малая, но неопровержимая истина. «Смертники» – это безусловно сильное оружие, особенно при хорошей организации его применения. Нам совсем недавно на полустанке Бахута пришлось с ним познакомиться. Правда, их атака не принесла серьезного вреда, но готовность летчиков пожертвовать своей жизнью произвела впечатление.

Война с Японией стремительно приближалась к финалу. Части и соединения складывали оружие. Квантунская армия, подобно кому снега на солнце, таяла ежедневно, ежечасно. Наступило 3 сентября. День победы над Японией! Встречали его почти по-будничному. Не было той шквальной радости, что всплеснулась 9 мая там – на далеком западе. Ту Победу все ждали и добывали долгих 1418 дней и ночей. Эту – менее месяца.

В частях прошли митинги. На небольшой площади выстроились батальоны бригады. На левом фланге роты Григория Данильченко – два Николая. Мальчуганам было чем гордиться – участники двух войн, гвардейцы. Прошли трудный путь в составе прославленной части, делили наравне со взрослыми все тяготы боев и сражений. И не согнулись под неимоверной тяжестью, выстояли. Затем торжественный обед, двойная порция «наркомовского» спиртного. Из своего резерва я приказал ординарцу Григорию Жуматию налить Николаям по фужеру сухого вина. По случаю второй Победы им можно и выпить! Пусть этот день останется в памяти на всю их жизнь!..

5 сентября 46-я бригада получила распоряжение оставить на танках по одному рядовому или сержанту и одного офицера на роту, а остальному личному составу отправиться на погрузку продовольствия, находившегося на складах мукденского арсенала японцев, в железнодорожные вагоны. За пять дней требовалось погрузить муку, рис, чумизу, гаолян, различные мясные и рыбные консервы, летнее и зимнее обмундирование Квантунской армии. Когда командование бригады на месте познакомилось с предстоящим объемом работы, то за голову схватилось – наличным составом танкистов в отведенное время приказ не выполнить. Выход один – прибегнуть к помощи мукденцев. На каждый день потребуется нанимать на погрузочные работы около 500 человек, расплачиваться с которыми будут натурой – что будут грузить, тем и вознаграждать. Доложили свои соображения командиру корпуса и получили добро. В этот же день на мукденском базаре переводчик огласил объявление о найме на временную работу потребного ежедневного количества грузчиков и порядок расчета. 6 сентября у ворот арсенала собралось почти все население города.

Пригласили необходимое число горожан, разбили их на бригады по 10 человек каждая, назначили старших и принялись за дело. «Эмчисты» руководили укладкой груза в вагоны, заполняли черновики документов, нужных для транспортировки. Мукденцы грузили. Мы любовались слаженными действиями китайцев и маньчжур. «Живой конвейер» был организован у каждого вагона. Временами казалось, что мешки или ящики сами «бегут» по спинам грузчиков. Вагоны быстро загружались, тут же пломбировались и вручную откатывались в тупики.

Точно не помню – не то 7, не то 8 сентября – произошел казус. В дальних складах арсенала два сержанта и Николай-югослав обнаружили ящики, большие и малые картонные коробки с медикаментами и перевязочным материалом. Доложили об этом мне, и я тотчас послал фельдшера батальона к бригадному врачу сообщить ему о необычной и нужной нам «находке». Пусть сам распорядится этим взаправду бесценным богатством. В это время мои подчиненные начали поиски на этом складе медицинского спирта. Пришлось немедленно выпроводить непрошеных поисковиков прочь. «Эмчисты», правда, все же успели в. одном из пятнадцати ящиков обнаружить куски, похожие на хозяйственное мыло. Обрадовавшись, попытались помыть им руки, но оно не мылилось, и, чертыхнувшись, выкинули его. Кое-кто из работающих в арсенале горожан попросил у наших бойцов эти мылообразные «кусочки», которые им с радостью отдали, удивившись желанию мукденцев: и что они нашли хорошего в «дубовой деревяшке»?