Гений Зла Муссолини - Борис Тененбаум
Возможно, таким образом Муссолини надеялся добиться лучшего взаимопонимания с фюрером, но в Италии это ему популярности не добавляло. Начиная с января 1941-го в стране начались проблемы с обеспечением населения продовольствием.
Немецкие эксперты считали, что военная экономика Италии настолько неэффективна, что работает в лучшем случае на 25 % своего потенциала, — и это похоже на правду. Все двигалось какими-то боковыми путями, не имеющими ничего общего с официальным ходом дел.
Человек, лично назначенный Муссолини ведать рационированием продовольствия, долго не мог найти помещение для своего учреждения — его без конца отфутболивали из одного министерства в другое[140].
По-видимому, вплоть до конца октября 1940 года дуче цеплялся за надежду, что война вот-вот закончится и все само собой придет в норму, но в ноябре он уже знал о том, что Германия не преуспела в воздушной битве за Англию.
А половина линейного флота Италии перестала существовать, и будущее, право же, не ясно.
Ну, и в такой ситуации он сделал то, что прекрасно умел — устроил «событие для газет».
Двадцать три иностранных корреспондента были приглашены к дуче домой, на Виллу Торлония, и там им показали, как Муссолини блестяще берет препятствия, сидя на лихом коне, а потом упражняется в фехтовании в компании со своим инструктором в этом мужественном виде спорта.
Национальный лидер итальянского народа рассказал журналистам, что любит макароны, приправленные маслом, сыром и чесноком, а потом позвал всех собравшихся на теннисный корт. Он немного поиграл там, в частности, с Марио Делардинелли, лучшим профессиональным теннисистом Рима, — и тот очень старался проиграть, но не смог.
И вскоре все разошлись.
Журналистам было объявлено, что сет со счетом 7:5 выиграл дуче.
IV
К началу 1941 года, всего через семь месяцев после вступления в войну, Италия не провалилась полностью только потому, что смогла опереться на плечо своего могучего союзника. В феврале 1941-го в Ливии появились германские танковые части.
Командовал ими генерал Эрвин Роммель, получивший в годы Первой мировой войны высший военный орден рейха, Pour le Merite[141] — и как раз за Капоретто.
Англичане очень скоро поняли, что нарвались на нечто куда более серьезное, что итальянские войска под командой Грациани, — Роммель живо вышиб их из Ливии и двинулся дальше, в Египет.
Весной 1941 года войска рейха вмешались и в события на Балканах. Они оккупировали и Югославию, и Грецию, и — к большому горю англичан — сумели воздушным десантом захватить даже остров Крит. У них не было на Средиземном-море никакого серьезного флота, но пикирующие бомбардировщики люфтваффе задали английскому флоту такую трепку, что его пришлось уводить подальше от их баз, в Александрию и Хайфу.
Муссолини, можно сказать, оказался в отраженном свете славы этих германских побед.
Итальянские войска в качестве «якобы, победителей» занимали оккупационные зоны в Греции, отведенные им немцами, и в Ливии следовали приказам генерала Роммеля, который даже вежливости ради не считал нужным советоваться со своими итальянскими коллегами.
Обе стороны — и немцы, и итальянцы — не были довольны друг другом. Геббельс в Берлине и вовсе говорил, что Италия не союзник Германии, а жернов на ее шее, а итальянцы — даже и на высоких постах — сетовали на германскую бесцеремонность и Муссолини именовали «гауляйтером фюрера».
Так все и шло — вплоть до лета 1941-го.
Письмо фюрера от 21 июня 1941 года
I
Письмо, полученное Муссолини от Гитлера, было доставлено в Рим специальным посланником князем Отто фон Бисмарком, датировано 21 июня 1941 года и вручено им Чиано 22 июня, в три часа ночи. Тот, ознакомившись с содержанием, немедленно известил дуче, буквально выдернув его из постели.
Начиналось письмо так:
«Дуче!
Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые раздумья, а также вечное нервное выжидание закончились принятием самого трудного в моей жизни решения. Я полагаю, что не вправе больше терпеть положение после доклада мне последней карты с обстановкой в России, а также после ознакомления с многочисленными другими донесениями. Я прежде всего считаю, что уже нет иного пути для устранения этой опасности. Дальнейшее выжидание приведет самое позднее в этом или в следующем году к гибельным последствиям».
После столь впечатляющей преамбулы следовал анализ сложившейся ситуации.
Фюрер, в частности, говорил о том, что Англия проиграла войну, но цепляется за соломинки своих последних надежд, и тут же добавил, что надежды ее не так уж и беспочвенны. В конце концов, традиционная политика Англии состояла — и состоит сейчас — в поисках континентальных союзников, которые и будут вести войну в английских интересах. И если раньше эту роль играла в основном Франция, то сейчас «британские поджигатели войны» все больше и больше обращают свои взоры на Восток, в сторону СССР.
Дальше в письме идет рассуждение о том, что интересы Англии и СССР в настоящий момент объективно совпадают — обе державы кровно заинтересованы в том, чтобы «Европа оставалась разделенной и ослабленной».
Конечно, сказанное фюрером можно было сформулировать и по-другому — обе державы боятся, что Германский рейх сумеет консолидировать свои неслыханные завоевания — но это, так сказать, замечание в сторону.
А по существу Адольф Гитлер совершенно прав — ни англичане, ни русские в объединяемую им Европу категорически не хотели.
Прав он и в том, что «позади этих государств стоит в позе подстрекателя и выжидающего Североамериканский Союз» — США в 1941 году действительно вооружались самым интенсивным образом и действительно помогали Англии всем, чем только могли, и даже в отношении СССР действовали очень деликатно. Сталин, понятное дело, особого восторга у американских сенаторов не вызывал, но были надежды на то, что Пакт Молотова — Риббентропа все-таки треснет.
Но Гитлер в этом своем послании к Муссолини оставляет американцев за кадром, а сразу переходит к проблемам с СССР и говорит, что «после ликвидации Польши русские умно ведут свою традиционную политику расширения Советского государства».
И для этого им надо всячески способствовать затягиванию войны.
Они норовят сковать как можно большее число германских войск на Востоке, с тем чтобы не позволить Германии осуществить решающее наступление на Англию:
«Затягивания войны, необходимого для осуществления этих целей, предполагается достичь путем сковывания немецких сил на Востоке, чтобы немецкое командование не могло решиться на крупное наступление, на Западе, особенно в воздухе.
