Гений Зла Муссолини - Борис Тененбаум
Как раз в то время, когда посольство отсылало шифрованные телеграммы начальству, Серрано Суньер беседовал с послом США Уиделлом и уверял его, что Испания ничего в Андае не обещала, что она хотела бы и дальше сохранять свой нейтралитет и что вообще хорошо бы поторопиться с обещанными поставками зерна.
Что интересно, так это то, что предложение о поставках было всецело поддержано сэром Сэмюэлом Хоаром. Он тоже считал, что Испании следует дать некую премию за хорошее поведение, и что объявлять войну Англии она на самом деле не собирается, и что у него на этот счет есть вполне надежные сведения.
Сведения действительно имелись, и вполне надежные: испанский Генштаб составил доклад, согласно которому положение с военной техникой, продовольствием и всяческими военными припасами настолько скверно, что Испании следует воздержаться от каких бы то ни было резких движений.
Сэр Сэмюэл с документом был прекрасно знаком — он его в известной мере и составил.
Не следует думать, что дело было в прямом подкупе — вовсе нет, среди испанских военных и в самом деле имелась влиятельная группа, стоявшая за сохранение нейтралитета, но значительные «займы», которые предоставлял сэр Сэмюэл, тоже влияли на мнения испанского генералитета.
В свое время, в 1918 году, еще в Италии, Сэмюэл Хоар не «создал Муссолини» — это очевидная неправда, но он нашел его деятельность «полезной для дела Англии» и поддержал его газету субсидиями, Сейчас, в 1940-м, воздействовать на общественное мнение в Испании через прессу было затруднительно — она контролировалась ведомством Серрано Суньера.
Но повлиять на процесс принятия решений через отчеты Генштаба оказалось возможным.
V
2 декабря 1940 года к уже действующему англо-испанскому соглашению о взаимной торговле было сделано специальное добавление: Британия брала на себя обязательства по доставке в испанские порты 150 тысяч тонн кукурузы из Южной Америки (главным образом из Аргентины) и 100 тысяч тонн пшеницы из Канады.
В обмен Испания обязывалась не реэкспортировать полученное зерно и не продавать определенные виды сырья в Германию и в Италию. Более того, испанская сторона даже обязывалась способствовать, пресечению перевозок через свою территорию руды, добытой в Португалии.
Англичане брали на себя транспортировку, а оплату должны были обеспечить американские кредиты.
Серрано Суньер получил уведомление от американцев, что «многое будет зависеть от поведения Испании».
5 декабря 1940 года Гитлер на совещании с Верховным командованием вермахта принял решение просить Испанию пропустить через ее территорию германские войска.
Целью являлось взятие Гибралтара, намеченный срок — 10 января 1941 года.
В порядке дополнительного дипломатического воздействия Муссолини из Берлина было отправлено послание с просьбой: «использовать все свое влияние в Мадриде для достижения скорейшего положительного решения».
7 декабря 1940 года в Мадрид прибыл адмирал Канарис. Он встретился с Франко в этот же день, в 7.30 вечера. При беседе присутствовал начальник испанского Генштаба генерал Вигон[137].
Канарис официально предложил Испании «присоединиться к военным усилиям Рейха», позволив частям вермахта пересечь испанскую территорию на пути к Гибралтару.
Франко ответил, что Испания попросту неспособна сделать такой решительный шаг в рамках сроков, указываемых германской стороной, — слишком велики ее проблемы с продовольствием.
Он этим не ограничился и сообщил своему гостю, что дефицит зерна в стране составляет около миллиона тонн и что «английский флот, сохранивший свободу действий», в случае вступления Испании в войну, несомненно, захватит Канарские острова и все прочие владения Испании, отделенные от нее морем.
Так что речь свою Франко закончил уверением, что он всей душой на стороне Германии и Италии, но «не хочет быть бременем», для своих доблестных союзников.
В общем, это был отказ — только обставленный очень вежливо и лояльно.
В Берлине, что называется, не поверили своим глазам — там считалось, что на встрече в Андае было достигнуто принципиальное согласие. Вопрос был только в цене и в сроках. Поскольку захват Гибралтара предполагалось осуществить немецкими войсками, без всякой активной помощи Испании, то в чем же тогда дело?
Если дата начала операции — январь 1941-го — не устраивает Франко, то какая же его устроит?
Канарис получил инструкцию — срочно запросить Испанию о сроках, приемлемых для нее, — и сообщил в ответ, что этот вопрос Франко он уже задавал и ответ получил крайне неопределенный.
Уже потом, много позднее, ходило много разговоров на тему о том, что Канарис вовсе не давил на Франко, а, наоборот, всячески поощрял его сопротивление требованиям Гитлера. Происхождение таких спекуляций понятно — в 1944 году Канарис окажется вовлеченным в «заговор Штауффенбер-га», будет арестован и казнен, но во время описываемых событий, в декабре 1940-го, все еще было очень неясно.
Уж помимо всяких коварных наущений шефа абвера у Франко на руках имелись свежие факты, создававшие неопределенность: в середине ноября английская авианосная группа нанесла удар по Таранто, в ходе которого половина итальянского линейного флота оказалась выведенной из строя.
А за две недели до приезда Канариса в Мадрид состоялся еще один примечательный дипломатический визит — 25 ноября 1940 года туда прибыл В.М. Молотов с огромной делегацией советских специалистов.
Детали переговоров, скорее всего, остались для Франко неизвестны.
Но тот факт, что Уинстон Черчилль с похвальной беспристрастностью поприветствовал Молотова точно так же, как Серрано Суньера[138] — английской бомбежкой Берлина, он, несомненно, отметил.
В общем, Франко решил, что риск вступления в войну много выше даже риска германского вторжения в Испанию, и поступил соответственно.
Испания осталась нейтральной.
«Маге Nostrum» — и другая бутафория
I
в ночь с 11 на 12 ноября 1940 года два десятка стареньких английских бипланов, взлетевших с авианосца «Ил-ластриес», атаковали Таранто — главную базу итальянских ВМС. Целились они по шести линкорам, стоявшим там на якоре, и в три попали торпедами так хорошо, что те затонули прямо на своих якорных стоянках.
Два корабля — «Литторио» и «Дуилио» — потом сумели поднять и отремонтировать, на что ушло добрых полгода. Третий, «Кавур», был сочтен поврежденным до безнадежного состояния; во всяком случае, в море он больше никогда не выходил.
В один день итальянский флот лишился половины своих линкоров.
9 декабря английские войска в Египте перешли в наступление, и к февралю 1941 года армия Грациани оказалась полностью разбита. Против него действовало 36 тысяч человек, у него на территории Египта было 150 тысяч, то есть примерно вчетверо больше, но англичане были полностью моторизованы, и
