Иван Медведев - Петр I. Добрый или злой гений России

В 1718 году ко двору персидского шаха с разведывательными целями отправилось посольство Артемия Петровича Волынского, которому надлежало изыскать водные пути на восток по рекам и Каспийскому морю, выяснить состояние Персидской державы, обстоятельства ее торговли с Индией, убедить шаха, «что турки – главные неприятели Персидскому государству и самые опасные соседи всем», склонить шаха к транзитной доставке шелка и других ценных восточных товаров в Европу через Петербург.

Персия находилась в глубоком политическом и экономическом кризисе. Бездарный и слабовольный персидский шах Хусейн Сефи, исповедуя шиизм[101], жестоко преследовал всех иноверцев в многонациональной и разнообразной по религиозному характеру стране, в том числе и мусульман-суннитов. В ответ по всему Ирану вспыхнули народные восстания – лезгин, курдов, белуджей, армян, афганских племен…Страну охватил хаос. Волынский сообщал в Петербург: «Бог ведет к падению сию корону». На троне сидит «редкий дурачок, какого трудно сыскать. Дела в государстве идут у них беспутно – как попалось на ум, так и делают без всякого рассуждения. Они не знают, что такое дела и как их делать, притом ленивы, о деле же ни одного часа не хотят говорить». Русский дипломат советовал царю воспользоваться слабостью Персии, чтобы «присовокупить к России» западное побережье Каспийского моря, пока этого не сделали властвовавшие в западном Закавказье турки и не расширили свое присутствие на южных русских границах. Стонущие под персидско-османским игом армяне и грузины обещали русскому царю содействие в деле собственного освобождения, желали «отдаться под его протекцию». Для вторжения в Иран Петру оставалось найти только повод. И он скоро представился.

Восставший против власти иранского шаха лезгинский князь Хаджи-Дауд захватил и разграбил в восточном Закавказье город Шемаха. Нападению подверглись и русские купцы. Ведущие освободительную войну сунниты северного Кавказа стремились к созданию собственного государства под протекторатом единоверцев турок. Петр отдал приказ стягивать к Астрахани войска, объявил, что начинает войну не против Персии, а для защиты российской торговли от разбойных нападений, восстановления порядка на южных границах и спасения христиан востока от мусульманского засилья.

В июле 1722 года пехотные полки во главе с императором отплыли на транспортных судах из Астрахани к западным берегам Каспийского моря. Кавалерия двинулась в поход сушей. Общая численность русских войск составляла восемьдесят тысяч человек. Высадившись в Персии, Петр почти беспрепятственно вошел в Дербент – иранская армия, ранее разбитая гильзаями[102], оказалась бессильна перед русским вторжением, с трудом обороняла от афганцев столицу страны Исфахан. Местные жители, страдающие от разбойничьих набегов лезгин и лакцев[103], встретили русскую армию вполне дружелюбно, видели в ней защитника от грабежей и погромов. «Сии люди нас нелицемерно любовью приняли и так нам рады, как бы своих из осады выручили», – сообщал царь Сенату.

Далее Петр намеревался идти на соединение с грузинскими войсками Вахтанга VI, наместника и царя Картли[104], но случилась беда: суда, доставившие в Дербент продовольствие, попали в шторм, дали течь. Находившаяся на них мука подмокла, пришла в негодность. Армии грозил голод. Установилась невыносимая жара, выжгла траву, обрекла лошадей на бескормицу. Царь хорошо усвоил горький урок на Пруте, в сложившихся неблагоприятных условиях он не рискнул продолжать поход. Оставив в Дагестане несколько гарнизонов, Петр с основными силами вернулся в Астрахань, где получил известие, что правитель персидской провинции Гилян просит русского царя прислать войска для защиты своих владений от набегов лезгин и афганцев. Месяц спустя корпус полковника Шилова занял Решт – административный центр Гиляна. В следующем году генерал Матюшкин овладел Баку. В руках Петра оказалось все западное побережье Каспия.

Активность России в Закавказье сильно встревожила Османскую империю. Турки тоже желали получить лакомый кусок иранского пирога. Пока русские не овладели всем Закавказьем, османы поспешили вторгнуться в восточные области Армении и Грузии, угрожая России войной, потребовали вывода русских войск из Персии на том основании, что мусульманские народы находятся под покровительством Османской империи, на что получили ответ: «Вера не служит определением границ, иначе тогда на каком основании под властью Турции находятся многие христианские народы?». Россия оказалась на грани новой большой войны с Блистательной Портой, но все закончилось дипломатическими баталиями. Новый молодой шах Персии Тахмасп II, решая в первую очередь проблемы собственной власти в охваченной смутой стране, в обмен на обещанную помощь русского царя поддержать династию Сефи уступил ему не только все оккупированные им прикаспийские территории, но и южные, включая провинцию Мазандаран. Турция признала эти приобретения, как и Россия османский протекторат над восточными Арменией и Грузией. Использовав междоусобицу в Персии, Россия и Турция поделили ее кавказские владения между собой.

Петр, весьма довольный результатами Персидского похода, рассчитывал заселить «новый лоскуток» империи не только христианскими народами Кавказа, но и переселить туда русских из центральных областей страны, рассматривал Гилян и Мазандаран как плацдарм для дальнейшего продвижения к Индии и Китаю, овладению богатейшей восточной торговлей[105].

Рассматривались государем и другие пути в Индию. Принятый после Ништадского мира на русский флот вице-адмирал Даниэль Вильстер, ранее подвизавшийся на шведской службе, сообщил царю о любопытном секретном проекте своих бывших хозяев.

После войны за испанское наследство Англия и Франция решили покончить с пиратскими республиками в Карибском море. Спасаясь от преследования, флибустьеры, отказавшиеся бросить прибыльное ремесло, перебрались в Индийский океан, основали базу на Мадагаскаре и искали протекцию у ряда европейских стран. Более тысячи пиратов располагали небольшим флотом, в обмен на защиту какого-либо европейского государя обещали передать ему накопленные богатства и служить его интересам. Предложение гонимых разбойников заинтересовало шведов, пославших экспедицию к далекому острову, но дальше Испании она не доплыла.

Петр загорелся идеей заручиться поддержкой мадагаскарских пиратов, чтобы добраться до Индии морским путем. Об их неудержимой отваге и высоком морском искусстве в Европе ходили легенды. «Это были отчаянные люди, известные подвигами, которым не хватало только честности для того, чтобы считаться героическими», – восхищался флибустьерами Вольтер. Вильстер не знал, отказались ли шведы от своего проекта после неудачной экспедиции, поэтому следовало поторопиться с отправкой русских кораблей в Индийский океан. В строжайшей тайне в эстляндском порту Рогервик началось снаряжение в далекое плавание двух фрегатов Балтийского флота.