Дыбенко - Иван Матвеевич Жигалов
Дряхлели, умирали и бывшие офицеры российского императорского флота; признавшие Советское государство получили паспорта и стали полноправными гражданами Союза Советских Социалистических Республик.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
КРОНШТАДТСКИЙ МЯТЕЖ
Победоносно завершив гражданскую войну, разгромив интервентов и белогвардейцев, Советская страна получила временную передышку. Антанта вынуждена была снять блокаду. Рабоче-крестьянское государство приступило к социалистическому строительству. В марте 1920 года Совнарком утвердил план ГОЭЛРО, который предусматривал постройку 30 крупных электростанций мощностью полтора миллиона киловатт. Владимир Ильич назвал ГОЭЛРО второй программой партии. Страна начала залечивать тяжелейшие раны, нанесенные войной промышленности и сельскому хозяйству…
Уже четвертый месяц Павел Дыбенко в академии; учился с увлечением, много читал, готовился сдать досрочно за весь академический курс. Как-то поделился с Иваном Федько:
— Задумал написать книгу, обобщить боевой опыт гражданской войны. Молодежи полезно знать, как мы сражались, победили Антанту и белых; для диплома я уже выбрал тему «Военная доктрина и эволюция армии». Возможно, и книгу так назову.
— Как вы время находите? — удивился Федько.
— Растягиваю каждые сутки на четыре часа. Простая арифметика, считай. — Дыбенко писал цифры в уголке блокнота. — В неделе семь дней, в месяце — 30, в году — 365. Сколько наберется! Ого-го!
У Дыбенко поразительная работоспособность! Он активный член военно-научного общества академии, не раз выступал с серьезными работами, а его доклад «Операция 37-й дивизии на участке Лозовая — Дубовка 23–24 декабря 1919 года» был очень высоко оценен маститыми учеными. Впоследствии эту работу он опубликует…
Много внимания уделили слушатели академии изучению политической обстановки в стране. А обстановка оставалась крайне напряженной. Враги, потерпев поражение на фронтах, искали новые способы борьбы с Советским государством. Военные действия «против нас приняли форму менее военную, но в некоторых отношениях более тяжелую и более опасную для нас»[36], — говорил Ленин.
В начале 1921 года в стране возникли серьезные трудности. Политика «военного коммунизма» в мирных условиях изжила себя. Среди крестьян и мелкобуржуазных элементов в городе росло недовольство. Этим и воспользовались остатки контрреволюционных партий — кадеты, эсеры, меньшевики, анархисты, буржуазные националисты, развернули лихорадочную деятельность против Советской власти. Им удалось поднять мятежи в Тамбовской губернии, в Поволжье, в Сибири, на Кавказе, на Кубани, на Верхнем Дону; на Украине зашевелился атаман Тютюник в альянсе с остатками махновцев; в Средней Азии ожили басмачи — «хищники пустыни». По определению В. И. Ленина, это был «самый большой, — внутренний политический кризис Советской России. Этот внутренний кризис обнаружил недовольство не только значительной части крестьянства, но и рабочих»[37].
Политический кризис в стране отразился и на партии. Среди неустойчивых элементов возникли шатания. Троцкий навязал партии дискуссию о профсоюзах. В процессе дискуссии выступили и другие оппортунистические группы со своими платформами: «рабочая оппозиция», «демократический централизм», «буферная».
В обстановке огромных трудностей и мелкобуржуазной стихии, в условиях капиталистического окружения дискуссия, указывал Ленин, была непозволительной роскошью…
Дискуссии проходили и в академии. Дыбенко и большинство коммунистов, слушателей и преподавателей, горячо отстаивали ленинскую линию; выступали на предприятиях и в учреждениях Москвы против троцкистских крикунов. И дома Дыбенко приходилось спорить уже с женой, ставшей одной из лидеров «рабочей оппозиции».»
И вот ошарашивающая новость: в Кронштадте мятеж!.. Будто земля под ногами закачалась. Вначале не поверил. Быть этого не может! Кронштадтские матросы всегда служили опорой большевиков за власть Советов, геройски дрались на фронтах гражданской войны.
1 марта Кронштадт захватили мятежники — нет на острове Котлин Советской власти…
«Кронштадтцы пошли на поводу врагов, опустили красные знамена, подняли черные флаги и потребовали: «Вся власть Советам, а не партиям!», «Советы без коммунистов!» Кронштадт призывает вернуться к старому, к власти помещиков и капиталистов. Нелепость какая-то». Дыбенко не переставал думать о случившемся…
Как сумели враги готовить мятеж под носом командования, Побалта? Где была Петроградская партийная организация? Эти и многие другие вопросы не давали Дыбенко покоя ни днем ни ночью. Понял: сегодняшний Кронштадт резко отличался от революционного Кронштадта 17-го года. Пополнение гарнизона крепости и кораблей детьми зажиточных крестьян и даже деклассированными элементами способствовало возникновению мятежа, спровоцированного и подготовленного эсерами, анархистами при поддержке иностранных государств. Ожили прятавшиеся под маской «спецов» бывшие царские офицеры. Что главой мятежа стал генерал Козловский, явное тому доказательство. Дыбенко перечитывал подписанное В. И. Лениным постановление Совета Труда и Обороны РСФСР от 2 марта 1921 года: «1) Бывшего генерала Козловского и его сподвижников объявить вне закона; 2) Город Петроград и Петроградскую губернию объявить на осадном положении; 3) Всю полноту власти в Петроградском укрепленном районе передать Комитету обороны Петрограда».
В те тяжелые для страны дни Дыбенко искал ответ на многие волновавшие его вопросы. Побывал в наркомате у флотских товарищей, прочитал документы, послушал приехавших в академию делегатов X съезда РКП (б), работников ЦК. Размышлял, анализировал… Ему многое стало ясно: увидел обстановку хаоса, политической неразберихи в Кронштадте и на боевых кораблях; в новом свете увидел и руководителей Балтфлота. Многие работники Побалта и штаба флота занимались фракционной борьбой, оторвались от масс, ослабили революционную бдительность, боевой и политической учебой личного состава на кораблях и береговых частях не занимались. Все это помогло внешней и внутренней контрреволюции, используя экономические трудности в стране, подготовить мятеж…
В Центральном Комитете партии Дыбенко познакомился с телеграммой руководства Балтфлота, в которой указывалось, что личный состав флота стоит на стороне оппозиции. «Неужели такое случилось! Не верю я и убежден — будущее покажет, что это не так!» Своими мыслями поделился с Коллонтай. Александра Михайловна сказала:
— Мы вместе боролись за Советскую власть! Надеюсь, ты не забыл?
Дыбенко ответил:
— А я твердо верю — балтийцы поддерживают Ленина! Верю!
Дыбенко даже привскочил:
— Конечно, боролись, даже в одну тюрьму нас бросил Керенский. Однако прошлыми заслугами подлость не оправдаешь. Проверю, когда Красная Армия Кронштадт возвратит Советской Родине. Проверю досконально!
Просьба Дыбенко была удовлетворена, он отправился на подавление мятежа. Его примеру последовал Федько и некоторые слушатели академии. Все они спешили в Петроград, там под общим руководством командующего 7-й армией М. Н. Тухачевского были образованы две боевые группы войск: Северная — под командованием Е. С. Казанского и Южная — под командованием А. И. Се-дякина.
«Северная почти целиком состояла из курсантов, будущих командиров, — пишет
