Лев Шаховской - С театра войны 1877–1878. Два похода на Балканы

Турецкие укрепления Араба-Конака и Шандорника можно назвать неприступными в полном смысле этого слова. Воздвигнутые на высших вершинах хребта, обрывистых со всех сторон, они обнесены земляными стенами в две и две с половиной сажени вышиной с окошечками, проделанными в земле для орудийного и ружейного огня, со входами и выходами в землю под укрепления (как у крота), где турки, вероятно, жили и спасались от снарядов нашей артиллерии. Эти укрепления стоили бы нам много жизней, если бы пришлось брать их открытой силой. Но взяты они были ловкими и быстрыми маневрами, неутомимой настойчивостью и энергией генерала, вложившего всю душу свою в дело. На Шандорнике мы нашли девять орудий с испорченным механизмом, брошенных турками.

Возвратившись к вечеру в Ташкисен, генерал Гурко получил известие, что у Софии происходит горячее дело, что неприятель, большими силами выйдя из города, атакует колонну генерала Вельяминова[11] и что число наступающих турок по крайней мере вдвое превосходит наши силы. Два часа спустя прискакали новые вестовые с донесением, что турецкая атака отбита на всех пунктах, и привезли с собой турецкое знамя, отнятое у неприятеля во время боя. Это знамя красовалось на другое утро на крыльце генерала. Атака турок на колонну генерала Вельяминова обрушилась главным образом на два батальона Пензенского полка и на Тамбовский полк. Турки шли на нашу позицию из селения Горный Бугаров с фронта и пытались вместе с тем обойти ее с фланга; наступали они густой цепью, стремительно, бегом пускаясь в атаку. Но войска в колонне генерала Вельяминова, недавно пришедшие из-под Плевны и наученные самими же турками, приступили первым делом к устройству себе прикрытий ввиду приближающегося неприятеля. Тесаками и штыками они поспешили нарыть перед собой насыпь на скорую руку, насколько позволяло время, и из-за насыпи встретили турок ружейными залпами. В патронах в ту минуту оказывался недостаток, и пензенцы подпускали к себе неприятеля на 20 и 15 шагов, после чего, дав несколько залпов, кидались, в свою очередь, в атаку. Отбитый неприятель оставил на месте сражения до тысячи человек убитыми, не считая раненых, которых турки успели унести с собой.[12]

Известие о неудавшейся попытке турок выбить генерала Вельяминова с занимаемой им позиции побудило генерала Гурко ускорить наступление на Софию. Приказано было в ту же ночь, с 20 на 21 декабря, двигаться из Ташкисена к Софии авангарду под начальством генерала Рауха, а 21-го в 12 часов дня выехал и сам генерал Гурко из Ташкисена в направлении к Софии. Сделав около 20 верст пути, мы услыхали невдалеке стук ружейных выстрелов, раздававшийся на самом шоссе впереди нас. Генерал дал шпоры лошади, и мы поскакали по скользкому шоссе вперед на звук ружейного огня, разгоравшегося все более и более с каждой минутой. Дело происходило у моста через реку Искер. Генерал, не доезжая с версту до поля сражения, свернул несколько шагов с шоссе в сторону и взобрался на курганчик, чтобы лучше следить оттуда за ходом битвы. Деревня Враждебна, по ту сторону Искера, была подожжена черкесами и вся горела: горели в ней дома, стога сена и соломы; засевшие на мосту и по ту сторону реки несколько рот турецкой пехоты и спешенные черкесы вели оживленную перестрелку с нашей аванпостной цепью. Несколько батальонов шли от Софии по шоссе на подкрепление туркам. С нашей стороны надвигалась к мосту вся гвардейская стрелковая бригада с батальоном стрелков Императорской фамилии во главе, предводимых своим лихим командиром графом Клейнмихелем.

Лейб-гвардии Преображенский полк, уклонившись от шоссе значительно влево, переходил по льду реку Искер, с тем чтобы обойти неприятеля и ударить ему во фланг. Гурко, взобравшись на курганчик, приказал скорее выставить орудия к курганчику и бросать гранаты в наступавших от Софии турок. Орудия вынеслись на полных рысях к курганчику, и гранаты загудели в воздухе. Зрелище было в высшей степени эффектное. Солнце опускалось уже к закату за цепи Витоса, окрасив горы темно-синим цветом; противоположные цепи Большого Балкана светились нежно-розовым светом и казались прозрачными; бледно-розовым светом отливала и вся снежная долина Софии. В пылавшем селении Враждебна густой дым поднимался шестью громадными отдельными столбами, сквозь которые просвечивало ярко-красное пламя. В этой картинной обстановке наши войска маневрировали, как на параде. Стрелки Императорской фамилии развертывали цепь перед мостом, рассыпались и открывали огонь; поротно за ними двигался еще по шоссе батальон стрелков его величества. Преображенцы стройно маршировали через Искер в батальонных колоннах; орудия мчались по белой равнине, повертывали на рысях, снимались с передков и через мгновение с глухим громом пускали шипящие снаряды. Перестрелка трещала у моста. Первые выстрелы наших орудий заставили турецкую пехоту, подвигавшуюся от Софии, повернуть назад, а вид лейб-гвардии Преображенского полка, готового зайти в тыл туркам, защищавшим мост, принудил последних поспешно отступить; но черкесы, отступая, зажгли мост на Искере, предварительно смазав балки его керосином. Стрелки бросились тушить пожар, и мост был спасен.[13] По этому мосту прошли в тот же вечер новые колонны войск, подошедшие из Ташкисена, и выстроились в трех верстах от Софии в виду турецких укреплений.

В тот вечер против неприятеля, засевшего в Софии, обрисовались на снегу целые массы войска, черневшие и выделявшиеся на белом фоне снега так рельефно, что издалека, версты за две, отпечатывалась ясно фигура каждого солдата. Преображенский полк выстроился передовой цепью наших войск под Софией. Вообще лейб-гвардии Преображенскому полку, как первому полку гвардии, выпала на долю честь прокладывать путь в Балканах остальным полкам гвардии и армии. Преображенцы разрабатывали дорогу через Балканы на Чурияк; они же первые спустились в Чурияк и заняли выход в долину Софии, взошли первыми на турецкие редуты в Ташкисене, и теперь им предстояло первыми вступить в Софию. Но генерал Гурко отложил атаку турецких укреплений у Софии на один или два дня, ожидая приближения бо́льших сил из Араба-Конака и Ташкисена, и отправил, между прочим, уведомить сербов, занявших Пирот и приблизившихся к Софии, что он предполагает повести атаку на Софию 24 декабря и предлагает поэтому и сербам подвинуться к Софии и запечатлеть накануне Рождества Христова братский союз с нами в общем наступлении на общего врага. На 24 декабря предписывалось, между прочим, колонне Вельяминова обходить Софию с правого фланга, а колонне генерала Рауха вести атаку с фронта. День 22 декабря и ночь на 23-е генерал Гурко провел в небольшом хуторе близ селения Враждебна. Тут было получено известие о судьбе генерала Каталея и генерала Философова, которые, преследуя на Златицу бежавших из Араба-Конака турок, въехали по дороге в узкое ущелье, находясь все время во главе авангарда. Черкесы, спрятавшиеся на горах над ущельем, дали всей авангардной колонне втянуться в него и затем открыли сверху огонь по колонне. Одна из первых пуль поразила генерала Каталея насмерть, ударивши в шею и проникнув в сердца. Другая – тяжело ранила генерала Философова, попав также в шею и выйдя наружу в спину у позвоночного столба.