Владимир Фёдоров - В поисках оружия

- В настоящее время, - рассказывал он, - производство пулеметов налажено и на оружейных заводах. А в этих мастерских под моим руководством лишь проверяются и уточняются рабочие чертежи и вносятся различные мелкие изменения в конструкцию. Только теперь, - продолжал он, - закончено то дело, над которым я работал в течение пятнадцати лет...

Первый его ручной пулемет был, оказывается, сделан еще в 1907 году. В те годы многие французские конструкторы занимались проектированием ручных пулеметов. На вооружение приняли систему Гочкиса образца 1909 года, а Шоша объявили благодарность в приказе по военному ведомству. В 1913 году он решил возобновить работы. Дело двигалось очень медленно, и лишь во время войны обратили внимание на его пулемет, отличавшийся особой простотой изготовления.

- В начале войны, - говорил Шоша, - я получил приказ закончить в кратчайший срок усовершенствование моей конструкции. Мне и моим помощникам удалось быстро справиться с поставленной задачей. И вот теперь с этим пулеметом французский солдат дерется против немцев. И неплохо дерется, закончил с гордой улыбкой изобретатель, осторожно поглаживая ствол своего пулемета.

Шоша родился в 1863 году. Двадцати двух лет окончил Политехническую артиллерийскую школу. Работал членом опытной комиссии в Версале, где испытывал различные образцы стрелкового оружия, служил в проектно-конструкторском бюро на оружейном заводе в Пюто, был начальником мастерской на заводе в Сент-Этьене. Все это позволило ему изучить не только различные конструкции оружия и требования к ним, но и методику проектирования и составления рабочих чертежей, а также всю производственную часть. Так он получил солидную подготовку, необходимую изобретателю.

Мастерская Шоша была не из крупных: в ней находилось не более трехсот станков. Помещение поражало обилием света. Из разговора с изобретателем я узнал, что значительную часть деталей для его пулемета можно обрабатывать на обычных токарных станках. Производство - дешевое, технологический процесс - очень прост. Число отдельных операций - в три раза меньше, чем при изготовлении станкового пулемета Гочкиса.

Здесь же я впервые познакомился с устройством ручного пулемета Шоша. Он принадлежал к наиболее распространенному в то время классу автоматического оружия с подвижным при выстреле стволом. Оригинальность заключалась в очень большой длине пути подвижных частей по сравнению с другими системами: они двигались более чем на длину патрона, поэтому открывание затвора происходило позднее и гильза выбрасывалась гораздо легче.. Однако чрезмерный путь, который проходил затвор с другими деталями системы, вызывал необходимость иметь более длинную внешнюю коробку, заключавшую все подвижные части; она слишком выступала назад к лицу стрелка. Особой необходимости устанавливать такой длинный путь, однако, не было. Образец Шоша не без основания называли конструкцией военного времени, когда основное внимание обращали только на легкость изготовления автоматического оружия...

"И в Англии и во Франции не только имеются образцы ручных пулеметов, но и налажено уже их массовое производство, - думал я, возвращаясь в отель. - Русской армии также нужен специальный завод для изготовления ручных пулеметов. Он должен быть построен. В эпоху распространения автоматического оружия необходимо иметь такой завод. Продвижение этого вопроса зависит в какой-то степени и от меня, как члена Артиллерийского комитета..." Тогда же я дал себе слово добиться во что бы то ни стало постройки специального завода по выпуску ручных пулеметов, хотя знал, что это будет трудный и длинный путь.

Основная трудность заключалась в том, что в то время в России не хватало подходящих кадров инженеров, техников, оружейных мастеров и вообще квалифицированных работников. Они были буквально на счету. Многие оказались на фронте. А ждать окончания войны нельзя. Надо ковать железо, пока горячо...

Из всех вопросов, связанных со стрелковым оружием и выдвинутых войной, вопрос о ручном пулемете был наиболее важным. Мне все же удалось, возвратившись в Россию, добиться положительного решения, и в 1917 году началась постройка специального завода. В моей жизни он занял большое место, но эти страницы уже целиком относились к советскому периоду. Я работал на заводе со дня пуска в 1918 году в течение тринадцати лет. Советская власть открыла широкий простор творчеству изобретателей и конструкторов. Быстро рос коллектив молодых оружейников. Появлялись все новые образцы ручных пулеметов, автоматических винтовок, пистолетов-пулеметов. С каждым годом увеличивалось их массовое производство. В полную силу расцветал талант крупнейших мастеров оружейного искусства - Дегтярева, Токарева, Шпитального и других. Но эти интереснейшие события, к сожалению, выходят за рамки моего рассказа.

Неуловимый ползун

В Париже для меня была еще одна интересная приманка - автоматическая винтовка системы Маузера, захваченная французами на сбитом немецком аэроплане. Та самая винтовка, о которой говорил на лондонской конференции Альбер Тома. Однако увидеть ее было не просто. С трудом получил разрешение. Потом меня с величайшей таинственностью провели в одну из комнат французского военного министерства.

На столе, окруженном офицерами, лежали некоторые детали винтовки Маузера. Вот сильно поврежденный, изогнутый ствол. Рядом - ствольная коробка с несколькими уцелевшими частями спускового механизма. Потом мне бросился в глаза затвор. Затем я разглядел две опорные планки, а также куски поломанной и обгоревшей ложи. Все части были повреждены при падении самолета. Мне не надо было много времени, чтобы заметить, что самой главной и наиболее секретной детали, а именно ползуна, на устройстве которого основана автоматика системы, здесь не было.

- А где же ползун? - спросил я офицеров.

- Больше никаких частей у нас нет. Вероятно, германский летчик выбросил его в момент катастрофы.

"Что за проклятье! - думал я. - Ползун будто заколдован. Никак он не дается мне в руки".

Еще накануне войны, во время одной из командировок в Германию, я пытался достать эту важнейшую часть автоматической винтовки Маузера. Однако это не удалось - немцы хранили устройство ползуна в строжайшем секрете.

Правда, в свое время сам Маузер брал во всех странах, в том числе и в России, привилегии на свои изобретения. Не брать их и держать свою систему в секрете для частного изобретателя было невыгодно. Ведь всякое открытие или изобретение обычно бывает уже подготовлено целым рядом предшествующих работ и исследований, проводимых во многих странах. И здесь важно сказать последнее, решающее слово, чтобы завершить все творческие поиски и увенчать их какой-то новой системой оружия. Каждый конструктор, сказавший это слово, спешил немедленно закрепить изобретение за собой, опасаясь, что им кто-либо воспользуется. Эти-то привилегии очень часто и помогали нам выяснять некоторые важные подробности новейших конструкций. Свод привилегий, взятых Маузером, был издан в виде объемистого тома. Его имела библиотека Артиллерийского комитета. По возвращении из заграничной командировки я засел за внимательное изучение этого тома. Сопоставляя различные конструкторские приемы Маузера с известными данными его оружия, мне удалось представить себе устройство ползуна и определить, какая система признана в Германии наилучшей...