Владимир Фёдоров - В поисках оружия

Посещение французских передовых окопов произвело на меня неизгладимое впечатление и на долгое время предопределило весь ход и направление моих работ, а также работ моего ближайшего помощника Дегтярева над автоматическим оружием. Уже в 1916 году появился мой автомат, называвшийся у нас сначала ручным ружьем-пулеметом, а в 1920 году - и, первый опытный образец ручного пулемета системы Федорова и Дегтярева, сконструированный по принципу автомата с подвижным стволом.

Много препятствий приходилось преодолевать нам в этой работе. "Для чего нужен ручной пулемет, какой-то суррогат оружия?" - спрашивали многие.

Вспоминается мне заседание Совета обороны, происходившее в Петрограде в Мраморном дворце, в конце 1916 года. Начальник Главного артиллерийского управления генерал Маниковский делал доклад о необходимости скорейшей постройки специального завода для изготовления ручных пулеметов.

"К чему такое разбрасывание средств? Ведь только что через посредство английского военного министерства заказано 30 тысяч станковых пулеметов?" Так говорили члены Государственной думы и Государственного совета, входившие в состав Совета обороны. Один из них, некий Лобанов-Ростовский, человек глубоко штатский и мало разбирающийся в тактико-технических требованиях к оружию, возражал против введения такого "ублюдка".

Меня пригласили на это заседание как инициатора постройки специального завода, а также на тот случай, если члены Совета захотят получить разъяснения технического характера и нужно будет продемонстрировать действие ручного пулемета системы Мадсена. Тогда же на заседании я стал показывать, как можно рассеивать выстрелы. Потом некоторые члены Совета обратились к председателю с совершенно резонной просьбой выслушать сначала мнение специалиста: каковы свойства ручного пулемета, в чем его различие со станковым и т. п. Вспомнились мне тогда окопы в Монт-Сент-Элуа и весь опыт применения ручных пулеметов, накопленный на Западе. Я рассказал об этом, а также о том, как англичане и французы во время атаки переносили ручные пулеметы вместе со стрелковыми цепями для значительного усиления их огневой мощи. Лишь после всех этих разъяснений Совет одобрил постройку завода...

Из первой линии окопов мы перешли по скрытому ходу сообщения в следующие линии укрепленной позиции. Они представляли уже более солидные фортификационные сооружения, рассчитанные на защиту от огня полевой артиллерии. Окопы эти были с козырьками и имели большое количество вырытых в земле убежищ.

У подножия возвышенностей я видел целый ряд таких подземных нор с внутренними ходами сообщения. Некоторые были вырыты так глубоко, что толща земли над ними достигала пяти метров, и были, видимо, рассчитаны на сопротивляемость взрыву снаряда большого калибра. Во избежание обвалов были устроены потолки - бревенчатый настил, покоившийся на вертикальных подпорках. На полу лежали связки соломы, стояли баки с кипяченой водой. Стены прикрывали доски для предохранения от осыпавшейся земли. Всюду было проведено электричество. В некоторых убежищах помещались посты скорой помощи с дежурным врачом и другим медицинским персоналом. Тут стояли кровати, носилки, находились разнообразные медикаменты. Такие убежища обеспечивали французским солдатам возможность относительно спокойного, безопасного отдыха.

Вся местность кругом на большое расстояние была изрыта окопами, виднелось несколько их линий с убежищами и крытыми ходами сообщения. В дивизии, которую мы посетили, имелось по два таких хода на каждый полк. Длина их достигала шести километров. По ним проходила переносная железная дорога, причем я видел, как в передовые окопы отправляли вагонетки с бочками вина и горячей воды.

Затем мы поехали на левофланговый участок 10-й армии, находившийся около Каренси - Сент-Назер. Эти места приобрели широкую известность во время последнего наступления французов. Здесь вели наступление три французских корпуса на фронте в пятнадцать километров. Атака подготовлялась ураганным огнем артиллерии. На участке было собрано 649 орудий, из них 325 тяжелых. Артиллерийская подготовка сравняла все с землей. Вместо роскошного леса около селения Суше осталось голое место с обломками деревьев и обгорелыми пнями. Над селением Сент-Назер одиноко возвышались только развалины костела.

Офицер генерального штаба, сопровождавший нас, охотно рассказал, показывая на местность, как шла в атаку французская пехота. Приходилось брать каждый дом, каждое строение, выбивая из подвалов засевших немцев.

Мы прошли вдоль хребта Нотр-Дам-де-Лоретт, миновали развалины селений, остатки окопов, обрывки проволочных заграждений, замаскированную французскую батарею, которая вела частый огонь по какой-то открывшейся цели, несколько передовых окопов и наконец вышли на открытое пространство. Далеко впереди виднелись германские окопы. Громадная площадь обстреливалась редким огнем тяжелых орудий. То здесь, то там поднимались клубы черного дыма, взлетали фонтаны взорванной земли. Французский офицер, бравируя храбростью, повернулся спиной к неприятельской линии и продолжал рассказ нарочито спокойным голосом.

Мы стояли на открытой местности. Ноги вязли в размокшей глине. "Каково было идти в атаку по такой почве под ураганным артиллерийским огнем?"

Нас познакомили и с порядком управления артиллерийской стрельбой. Все батареи были заранее пристреляны по разным пунктам, укреплениям и огневым точкам немцев. В случае их атаки вывешивались красные флаги днем и красные фонари ночью: это был сигнал для начала интенсивного огня. Все пространство между французскими и немецкими позициями буквально засыпалось снарядами. А для того чтобы не допустить подхода германских резервов, ураганный огонь переносился за окопы противника. Делалось это по новому сигналу: зеленые флаги днем, зеленые фонари ночью.

"Имея нашу артиллерию, мы совершенно спокойны", - говорил начальник дивизии генерал Нюдан. В его словах чувствовалась твердая уверенность в победе, как, впрочем, и у подавляющего большинства англичан и французов, с которыми я встречался.

Осмотрев участок 10-й французской армии, мы поехали знакомиться с расположением английских войск, стоявших по соседству. Нас представили командующему 3-й английской армией - исполину геркулесовского сложения. Однако знакомство ограничилось одним рукопожатием: мы не знали английского, а он не говорил ни по-французски, ни по-русски.

В штабе армии наше внимание привлекли фотографии немецких укреплений, сделанные с самолета английскими летчиками. Фотографии увеличивали и составляли по ним перспективные схемы всей местности. Имелись также изготовленные из папье-маше профили пространства, лежащего впереди данной армии, с нанесенными на них мельчайшими окрестными предметами. Это позволило каждому начальнику тщательно изучать перед атакой местность со всеми окопами, проволочными заграждениями и ходами сообщения.