К достижению цели - Михаил Моисеевич Ботвинник
Все просто, но как это формализовать, чтобы передать ЭВМ? Дело оказалось далеко не простым, но задача была формализована и решена. В памяти ЭВМ хранится фрагмент, частичная позиция, состоящая из тех фигур, что ранее в какой-то партии перемещались, и когда-то это принесло свои плоды. Если расположение части фигур из партии, что играет ЭВМ, похоже на фрагмент, то ЭВМ и использует в переборе опыт прошлого.
11 этюдов были давно заготовлены для проверки программы — еще несколько лет назад я писал в предисловии к сборнику этюдов Г. Надареишвили, что именно с этюдов следует начинать эксперименты. Рассуждал я просто — в этюдах форсированная тактическая игра, позиционная оценка не нужна, а так как позиционное понимание будет введено в программу в последнюю очередь, то и надо начинать с этюдов...
Вот и начали со знаменитого этюда Р. Рети (Б. Kph8, п.сб; Ч. Кр аб, п.Ь5. Ничья); что может быть проще и в то же время остроумнее этого произведения?
Кстати, пришлось программу «крестить». В декабре 1976 года пришло из Канады приглашение принять участие во втором чемпионате мира шахматных программ для компьютеров. Требовалось заполнить анкету, где один из вопросов относился к названию программы. Я предложил «Человек», ибо программа играет по человеческому методу. Боря предложил «Пионер» (оказалось, что это было им давно подготовлено), так как программа прокладывает новые пути в области принятия решений. Обсудили и решили, что программе до человека еще далеко, а пионером она уже является!
Итак, в декабре 1976-го — январе 1977 года «Пионер» решил этюд Рети. Думали, что все будет просто — оказалось весьма сложно. Без позиционной оценки и без подключенной библиотеки эндшпиля дерево расползалось. ЭВМ была с небольшой производительностью, на решение уходили часы, а результата не было... Стало ясно, что надо помочь «Пионеру»!
Взяли правило квадрата и запрограммировали в трех модификациях; ввели в библиотеку, и «Пионер» в каждом узле дерева получал из библиотеки необходимую информацию. Эффект был поразительным: этюд был решен за 70 минут, в дереве перебора было всего 54 хода. Небольшое, человеческое дерево впервые получено было 28 января 1977 года — несомненно, знаменательное событие в кибернетике.
Важнейший результат эксперимента: 1) одна подпрограмма поиска хода в оригинальной позиции не может привести к небольшому дереву (нужны библиотеки, хранящие накопленные ранее знания) и 2) без позиционного понимания «Пионеру» приходится также нелегко. Но все же было решено испытать силы «Пионера» еще на одном этюде Ботвинника и Каминера, составленном двумя приятелями в юношеском возрасте (Б. Kpal, Фа2, Cd2, п.п. f3, g2; Ч. Kph5, Og7, Kd3, п.п. e5 и g6. Выигрыш).
С этим этюдом связана забавная ошибка. Когда в 1925 году мы с Сережей работали над этюдом, у нас возникли разногласия. Мой товарищ настаивал на том, чтобы на поле g6 стоял черный слон, а я — черная пешка. Дело в том, что комбинация, реализованная в этюде, была взята из легкой партии — там на поле g6 стояла пешка...
Наконец, Сережа меня убедил, и этюд был опубликован со слоном на g6. Когда же по памяти я восстанавливал этюд для «Пионера», то по ошибке поставил на g6 пешку!
И с этим этюдом бедняга «Пионер» мучился — не владел он позиционной оценкой. Пришлось ввести паллиативные правила (взамен этой оценки), и этюд был решен за 2 часа 43 минуты — в дереве было 143 хода. Произошло это 11 апреля 1977 года и так же, как и 28 января, на ГВЦ Госплана СССР (после улучшений в программе время сократилось до 45 минут).
Казалось бы, что решения этюдов надо прекратить впредь до введения в программу позиционной оценки. Но одно тактическое соображение, принятое во внимание, привело к иному решению.
Суть дела в том, что оба этюда, по всей вероятности, могли быть решены другими программами. Если бы «Пионер» прекратил серию экспериментов на этюдах, а другие программы добились бы таких же результатов, то это на некоторый период времени могло нанести ущерб интересам пропаганды новых научных идей, могло бы направить усилия ученых-кибернетиков в ложном направлении. Поэтому было решено продолжить эксперименты еще на один этюд — известную композицию Г. Надареишвили (Б. Kph8, п. п. еЗ, g5, h5; Ч. Kpf5, Сс2, Ке1, п.п. с5, с7, еб. Выигрыш). То, что по методу полного перебора этот этюд не решишь, было ясно. Но осилит ли его не завершенный еще «Пионер»?
К тому времени «Пионер» перешел на более современную, но обладающую меньшим быстродействием ЭВМ во ВНТИЦентре. «Пионер» стал формировать дерево значительно медленнее. Поскольку в этюде Надареишвили, более сложном, чем первые два этюда, игры (разнотипных позиций) оказалось больше, стали выявляться технические программистские ошибки. «Больным» оказалось поле g7: черный конь попадал на это поле с g5, е5 и d7! Дерево также разрасталось...
Штильман действовал решительно. Как аэронавт он стал сбрасывать «балласт», то есть выключать подпрограммы, не имеющие прямого отношения к этому этюду. Правда, Боря немного увлекся, он отключал и нужные подпрограммы, так что полного авторского решения получить не удалось. Из-за неведомой технической ошибки никак не удавалось закончить одно поддерево (правда, когда я сообщил Г. Надареишвили об этом казусе, он очень удивился: оказывается, «Пионер» формировал важное поддерево, о наличии которого не подозревал сам автор!), и я дал указание запретить «Пионеру» его анализировать. Пришлось вновь вводить паллиативные правила, заменявшие отсутствующую позиционную оценку, и в итоге, когда уже и не надеялись на благополучное окончание эксперимента, произошло чудо.
3 августа 1977 года приехал я во ВНТИЦентр, подошел к комнате, где работали программисты, но боялся переступить порог: как только я заходил в комнату, всегда были неприятные новости. Но Боря смеется и выходит навстречу: «Не бойтесь, можно заходить, дерево получено...»
За 3 часа 45 минут «Пионер» (в черновом виде!) получил дерево перебора этого сложного этюда — в дереве оказалось ровно (конечно, случайно) 200 ходов.
Теперь можно отправляться в Канаду на чемпионат мира среди компьютеров. Играть-то «Пионер», конечно, не может, но приятно будет продемонстрировать, на что он уже способен.
Два дня спустя после решения этюда я (увы, в качестве почетного гостя, а не участника чемпионата) вылетел в Торонто. Путь был долгим: Москва — Киев — Париж
