Время собирать груши - Михаил Яковлевич Грушевский
Безусловно, я никогда не участвую ни в каких гонках, терпеть не могу этих «шашечников». Это самые опасные враги на дорогах, просто презираю их. Люди не должны создавать неприятный дискомфорт для окружающих. Это, мне кажется, важнейшее правило. Ненавижу шуметь, когда вокруг какая-то тихая ночная обстановка, ненавижу, когда в доме кто-то что-то включает на полную громкость. Метод уважения к пробкам, метод уважения к окружающим, в том числе на дороге, – все должно быть так.
В машине я обычно езжу под спокойную музыку, передаваемую по радио. Но я не люблю рекламу. Многие троллят телевизионную рекламу, однако радиореклама – самый настоящий ад. Я просто представляю себе полчища халтурщиков, которые сочиняют подобные тексты, всякие там советы директоров и каких-то заказчиков. Какие-то нечеловеческие реплики: «Ты слышал про жилой комплекс, про квартиры с видом на Москву-реку?» – «Нет, расскажи мне об этом подробнее». Телевизионная реклама на фоне радиорекламы – это «Оскар», каждый телевизионный ролик – Мартин Скорсезе как минимум.
Автомобилист я не страстный, хотя уже почти тридцать лет вожу. Я не люблю пассивный отдых. Мне нравится, когда есть возможность взять машину и поездить. Мне очень нравится путешествовать, и тут я, безусловно, на первое место поставлю именно поездки на машине. Но проводить несколько дней в одном городе – не мое, слишком скучно. Также не люблю пассивный пляжный отдых. А вот проехать на комфортном автомобиле несколько тысяч километров и увидеть множество интересных мест – это как раз то, что мне нужно.
Малолитражные машины, на мой взгляд, хороши для европейских условий: для узких улочек, для плотного движения. Я сам, когда бываю в Европе и мне приходится брать машину напрокат, стараюсь выбирать именно компактные авто. Как-то в Италии решил попутешествовать на «Смарте», о чем не пожалел. Ведь в такой стране настолько тесно, что чем меньше у тебя машина, тем комфортнее ты себя ощущаешь.
Конечно, если бы мы все были настолько богаты и могли позволить себе содержать две-три машины: одну – для бездорожья, проселочных дорог и «бетонок», а другую – изящную малолитражку, на которой было бы легко вписаться во все тесноты города, припарковаться, где удобно, – было бы здорово. Но сегодня в основном российские семьи, где есть дети, выбирают вместительную машину с хорошей проходимостью.
Есть и другой фактор – психологический. Мы пока не настолько интеллигентны на дорогах, чтобы в малюсенькой машинке чувствовать себя абсолютно защищенными. Многие участники движения не настолько вежливы и уступчивы, чтобы, увидев на дороге «эконом-машину», пропустить ее. У большинства водителей срабатывает примитивный синдром: чем дороже у тебя машина, тем больше прав на дороге. Когда у нас все-таки возникнут какие-то нравственные законы вождения, тогда, быть может, малолитражки дождутся своего звездного часа.
Отношение к опозданиям
С метро я не экспериментирую. Наверное, если буду куда-то зверски опаздывать, на телевизионную съемку, на выступление, и город стоит, наверное, я тоже где-то встану. Но у меня есть, как сейчас говорят, лайфхак. Я никогда не опаздываю, это правда.
Звонят с телевидения и говорят:
– Мы вас ждем к 12.00.
Я отвечаю:
– Только не врите. Во сколько «мотор»?
– В 13.00.
– Не врите.
– В 13.30.
– Не врите.
– В 14.00.
– Тогда так: я буду у вас в 13.15, не позднее.
– На грим времени не хватит, надо пробежаться по сценарию.
– Сами бегайте по вашему сценарию, я буду импровизировать, не надо мне голову морочить.
Кстати, о редакторах или администраторах. Они знают, артисты – народ небрежный, необязательный, все опаздывают. Да и сами они, телевизионные редакторы, продюсеры и все те, в задачу которых входит уговорить принять участие в телевизионной программе, – особенная каста. Кто-то скажет: вот выпендривается человек, приглашают – и хорошо, чем больше эфиров – тем лучше. Я придерживаюсь совершенно другой концепции. Я считаю, что неудачный эфир – это гораздо хуже, чем долгое отсутствие эфиров. Ленин ведь как учил нас, публичных людей? «Лучше меньше, да лучше». Это Ленин про телевидение говорил. Поэтому, на мой взгляд, лучше прийти на хорошую интересную программу раз в год, допустим, чем десять раз мелькнуть в каких-то мусорных программах, когда потом ты должен оправдываться и объяснять, что это просто чтобы меня не забывали, что стыдно, но зато физиономия моя появилась в эфире. В общем, предпочитаю с этим не частить и не злоупотреблять, а редакторы – у них-то другая задача. Скандальная, одиозная, пошлая, какая бы программа ни была, но они-то деньги получают за то, чтобы Иванова, Петрова, Грушевского или еще кого-то обязательно заманить на эту программу.
И есть у меня несколько методов. Я уже научился пародировать работу этих редакторов. В основном это сейчас девушки, весьма юные барышни. Они нахрапистые, не всегда тактичные, но лезут напролом. Допустим, так: «Михаил, нет-нет, не принимаю ваш отказ. Без вас вообще программа не состоится, вы же там главная фигура по сценарию». Если когда-то давно это и могло на меня произвести впечатление, то сейчас – абсолютно бесполезно. Но тут надо отказываться деликатно, тактично, телевизионщики же народ злопамятный, откажешься один раз – ага, в следующий раз вообще не позовем. Да и просто обижать людей совершенно ни к чему. Отказываться надо тонко, деликатно. И когда уже это давление перерастает все пределы разумного, у меня родился такой образ, которым я полностью все снимаю. Я говорю: «Вы знаете, вы – потрясающий профессионал. Вы так уговариваете, что отказываться практически невозможно. Я думаю, если бы вам дали редакционное задание, чтобы на ваше ток-шоу пришел сам Ленин, вы бы поехали на Красную площадь, подошли бы к Мавзолею и уговаривали бы Ленина так, что он бы не выдержал, оделся, взял такси и приехал в Останкино. Но я не приеду». Это производит впечатление. У них есть целая система, причем, казалось бы, девушки разные, а методика абсолютно одинаковая. Фразы повторяются, доводы одни и те же, но я уже научился аккуратно соскакивать. На мой взгляд, эфир в плохой программе – это, пожалуй, худшее из того, что можно себе пожелать. Плюс иногда бывают так называемые «подставы»: ты идешь на один разговор, с одним кругом героев, а на месте вдруг обнаруживаешь, что пришло несколько одиознейших персонажей, и деваться некуда, потому что вскакивать и убегать из студии, пожалуй, еще хуже.
А что касается опозданий, то лично я, чтобы не опаздывать (я когда-нибудь, наверное, диссертацию на эту тему защищу), придумал
