Николай Попель - Впереди - Берлин !

Недолго пришлось ждать новых донесений о выходе на границу Германии. Наутро Темник сообщил, что его разведчики совместно с разведкой бригады Баранова вышли на старую государственную границу с Польшей в район Кебениц и завязали бои с противником.

Одновременно Гусаковский с Мельниковым вышли на границу в районе Бирнбаума. Армейские и войсковые разведчики упорно щупали всю систему обороны противника, занявшего рубежи за Оброй и озерами.

Вначале противник пытался вести на границе активную оборону и контратаковал Темника на подходе. После короткого знакомства с силой Первой гвардии гитлеровцы перестали хорохориться и, зарывшись в свои норы, перешли к жесткой обороне. Темник сообщал: "Разгромил боевую группу генерала Баля, захватил приказ командования 21-го корпуса - держаться в У Ре до последнего. Для борьбы с нашими танками в каждом взводе и при каждом штабе противник создает группы ближнего боя фаустников. Организация их, согласно приказу 21-го корпуса, проводится "не по чинам, а по способностям". Веду дальнейшее преследование пехоты и самоходок".

Шалин ходит со всепонимающей улыбочкой:

- Уж если субординацией в германской армии стали пренебрегать - совсем у них отчаянное положение! Пытаются выиграть сейчас время до подхода эсэсовского корпуса. Не успеют, не выиграют! Большое дело сделали разведчики: слабинки в обороне теперь все нам известны. - Синий карандаш подчеркивает Гейдемюлле, Альтершпигель, Кебениц.- У Дремова части хорошо идут, в темпе. Вот Моргунов у Бабаджаняна подзадержался. Слишком долго он добирался до плацдарма, захваченного разведчиками.

- Что же, Кириллович, нам здесь делать нечего, - торопится Катуков.Поехали в войска, заодно и Моргунова подтолкнем.

Мы на КП Бабаджаняна. Уже с порога слышим, как командир корпуса отчитывает замешкавшегося на переправе через Обру полковника Моргунова:

- Где твоя знаменитая ловкость, я тебя спрашиваю? Или она только перед начальством помогает, а перед противником не помогает? Ловчишь в сторонку уйти? Ты эти штучки брось! Я про твои хитрости с сорок второго слышу. Почему танцуешь перед переправой? Когда форсируешь?

Через несколько минут бедный Моргунов пулей вылетел с КП.

- Так-то вот, - сказал ему вслед Михаил Ефимович. - Разведчики целенький мост уже скоро сутки держат в семи километрах от бригады, а он и ухом не ведет. Не его, дескать, люди взяли. Кто по мосту пойдет, Армо?

- Думаю пустить Гусаковского с Мельниковым, они уже из Бирнбаума вернулись.

- А Моргунов?

- Не могу,- решительно мотает головой Армо.- Один раз доверили передовым идти - не могу больше такое серьезное дело поручать.

- Что ж, может, и правильно. А где Уруков находится?

- Батальон или командир?

- И тот, и другой.

- Батальон целиком на плацдарме, а Уруков здесь, в медсанбате. Тяжело ранен. Первым форсировал Обру, проявил большой личный героизм, очистил лесной район между озерами, обеспечил постройку мостов, а когда противник контратаковал - лично поднял роту, пошел впереди, смял контратаку, захватил противотанковый ров и первую линию траншей. Взломал хваленую "непреодолимую крепость"! Замполит бригады Рябцев, который его доставил, рассказывал, как комбат первым впереди с пистолетом несся, застрелил офицера и двух солдат.

- Как ты, Армо, горячо о своих людях рассказывать умеешь! Но Уруков твой действительно молодец. Проведи к нему.

Медсанбат находился рядом. Уруков лежал у окна, бледный, с какими-то отсутствующими глазами, видимо утомленный напряжением боя. Бинты перепоясали сильное тело.

- Здравствуй, герой, - приветствовал его Катуков. - Представляем тебя к награде.

Улыбка тронула губы раненого.

- Служу Советскому Союзу! Спасибо, товарищ командующий. Только Лидочку тоже не забудьте.

- Какую Лидочку?

- Вот ее, нашу санитарку, Лиду Гагарину.- Он еле повел кистью руки в сторону входа.

Мы оглянулись. За нами вошла в палату, опираясь на костыль, симпатичная девушка с приятными живыми глазами. Ее бережно поддерживал сбоку замполит бригады Тимофей Емельянович Рябцев.

- Она герой, а я что... Я мужчина, а вот она...

- Перестаньте, товарищ майор, - запротестовала Лидочка. - Если б вы, товарищ генерал, видели, как он в атаку шел! Как карающий демон!

- Стихами заговорила! Что значит учительница, - засмеялся через силу Уруков.- Вытащила меня, когда и опытные солдаты подобраться не могли. Сама две раны получила, а все храбрилась. Быть бы мне без нее покойником. С жизнью уже прощался - такого огня за всю войну не видывал. А она достала меня.

- Ладно, будь спокоен. И Лиду Гагарину не забудем.

Темнота в январе наступала быстро. Дел на плацдарме было много, приходилось торопиться. В сгущающемся сумраке мы с командиром корпуса Бабаджаняном переправились на западный берег Обры и ходами сообщения достигли передовых линий батальона Урукова. Бойцы ужинали и отдыхали после тяжелого дня непрерывных атак и контратак. На их лицах отражалось то безмятежное успокоение, какое наблюдается у людей, честно выполнивших свой долг. Как будто тяжелый груз, незримо давивший на спины и плечи, вдруг свалился: они в Германии, они пришли!

- Согласно Указу Президиума Верховного Совета, награждаются... торжественно говорит Михаил Ефимович.

Слегка осипли голоса от многочасовых поздравлений. Зато грудь многих солдат и офицеров батальона украсили новенькие награды.

Радость людям!

- Ну, Кириллович, облегчили мы работу Михаилу Ивановичу Калинину, на сегодня хватит,- просит пощады Катуков.

- В бронетранспортере отдохнем. К Дремову-то ехать надо ведь?

Дремов захватил уже солидный плацдарм с несколькими селами. Проезжая по их улицам, удивляемся мощным немецким зданиям: основания сложены из огромных каменных глыб, стены, почти метровой толщины,- из жженого кирпича. Ну к чему деревенским жителям такие дома? Улочки между этими "избушками" узенькие и кривые, каких у нас не найдешь и в самой захудалой деревеньке: через каждые сто -сто пятьдесят метров изгибаются уступом. Каждый дом готов стать огневой точкой, улицы малодоступны нашим танкам и артиллерийскому огню - нет обзора, зато для фаустников здесь благодать.

Но не помогла фашистам длительная подготовка! На окнах домов полощутся белые флаги. Рейхсминистр Геббельс пообещал расстреливать за каждое такое полотнище, но, видно, не верит попрятавшееся в подвалах население, что колченогий доктор сможет осуществить угрозы: кончилось его время.

В расположении бригады Баранова нас встретил начальник политотдела бригады Ф.К. Дьяченко.

- Радость-то какая! Дошли! - Он как бы весь наэлектризован. - Сбылись наши мечты! Жалко, Липатенков не дожил до такого счастья. Сейчас митинг будем проводить, не возражаете?