Николай Попель - Впереди - Берлин !

- Вот так задачка, - ворчал Михаил Ефимович, - форсировать Обру, овладеть Мезеритцким УРом и передовыми отрядами захватить плацдарм на Одере!

- Плюс надо продолжать блокирование Познани до подхода сил Чуйкова, напомнил Шалин. - Там придется, полагаю, задействовать всю группу Горелова: все-таки тридцать пять тысяч приходится держать в окружении.

Михаил Алексеевич еще раз провел курвиметром по карте.

- Маршрут нам дан более ста пятидесяти километров на запад!

- Так это - по прямой! - сердился Катуков. - А по прямой только птички божьи летают. Самолеты и те не всегда: обходят сторонкой зенитный огонь да всякие там воздушные ямы. Михаил Алексеевич, что известно об этом чертовом УРе?

Шалин обстоятельно дал справку, листая пачки разведдонесений.

Мезеритцкий УР, или, как его называют, Одерский четырехугольник, или, еще иначе, Восточный вал, построен до войны. Германия создала на обеих границах два однотипных вала: Западный, или линия Зигфрида, и Восточный - Одерский четырехугольник. Во время войны оба вала пришли в упадок, но сразу после битвы на Волге противник предусмотрительно приступил к перестройке и модернизации валов. Так что, если даже не считать до- , военных работ, валы готовились к обороне свыше двух лет. Результат на Западе известен: пять армий союзников полгода топчутся перед Западным валом, а американская танковая армия генерала Паттона все это время пребывает в бездействии.

- Понятно и нормально! - пожал плечами Катуков. - Это же неслыханный случай - танковой армии штурмовать готовый к обороне УР. Американцы по правилам действуют.

- Восточный вал состоит из двух линий, - продолжал Шалин.- Первая проходит по реке Обре и цепи озер. Здесь двадцать три дзота и восемь дотов, перед ними находится ров, сооружены бетонные надолбы. Но главная линия обороны идет дальше - между городами Мезеритц, Швибус и Цюллихау. Здесь построено от пяти до семи дотов и дзотов на каждый километр фронта, противотанковые рвы отрыты через каждые три-пять километров в глубину, установлены полосы железобетонных надолбов перед противотанковыми препятствиями и приготовлены канавы-ловушки для танков...

- Сильно!

- Почти сотня позиций для противотанковых пушек, двадцать три позиции для танков в качестве огневых точек. Имеются минные поля, но расположение их пока точно не установлено. Доты соединяются туннелями, которые протянулись на десятки километров. Есть и насосные, и электрические станции, вообще - богатое подземное хозяйство! Кроме того, система плотин на озерах приспособлена для возможного затопления водой любого из участков УРа.

- Так это ж, братцы мои, посильнее линии Маннергейма! - воскликнул Катуков. - Кириллович, так?

- Пожалуй, что и так. Дотов здесь больше, да и водной системы затопления там не было.

- Вспомни, как линию Маннергейма брали. Можем что-нибудь позаимствовать?

- Опыт этот вряд ли нам пригодится: ведь линию Маннергейма брали не танками. Ее артиллерией проламывали, пехотой брали. Да и сил было сколько? Там дивизия наступала в полосе двух километров! Бывало, что войска шли в три эшелона. Артиллерия била по дотам только прямой наводкой и, как правило, тяжелая. И все равно несколько выстрелов приходилось делать в дот, чтоб его разрушить, снаряд в снаряд всаживался. Сколько орудий мы в тех боях потеряли сами можете понять! Накроют нас минами, пока перетаскиваешь орудие на открытую позицию,- прощай, пушечка! Авиации тоже у нас было достаточно - сплошные эскадрильи летели, танки, конечно, тоже действовали, заходили дотам в тылы по ночам, но доты могли перекрывать друг друга огнем. Если б не саперы, вдвое больше времени провозились бы.

- Тяжело было брать?

- Очень тяжело!

- Сколько дано армии суток на взятие УРа, товарищ Шалин?

- Не больше двух, товарищ командующий - ответил Шалин. - Через четверо суток, согласно приказу, надо уже выйти на Одер.

- Да, войск у нас, конечно, поменьше, чем было на Карельском перешейке! решительно сказал Катуков. - Зато есть теперь опыт, есть такое вооружение, о котором тогда могли только мечтать. История войн подобного не знает - танковой армии брать мощнейший укрепленный район!.. Ну что ж, не знала, так будет знать, что был такой случай,- закончил Катуков после паузы.- Сами же напросились у фронта. Взялись за гуж - не говори, что не дюж! Будем принимать решение.

Примерно через час Никитин доложил: прибыли командиры соединений и начальники политотделов.

- Что ж, начнем расширенный Военный совет,- сказал Катуков.

Шалин стоит около карты, разглядывая ее в последний раз перед докладом и постановкой задач корпусам. Участок, куда нам предстоит наступать, напоминает мешок. На правом фланге, параллельно маршруту, опять течет с востока на запад - тьфу, будь она неладна - Варта! На левом фланге так же протянулся Одер - они образуют как бы стенки, а через полтораста километров Одер вдруг круто поворачивает к северу, поперек нашего курса, и сливается с Вартой, закрывая мешок с днища. Сюда мы и должны сунуться головой. Вдобавок мешок этот природа дважды зашила: у самой горловины, от Одера до Варты, протянулась река Обра с цепью озер, а на главной линии УРа, то есть немного отступя, идут почти непрерывным строем озера, вытянувшись с севера на юг, как будто специально мешая нашему движению. Пучок красных стрелок разбежался по карте во все стороны, продырявливая этот четырехугольный мешок. Одна из них резко рванулась вправо, на самый север, - там, на Варте, примостился городок Бирнбаум,- другая проткнула мешок насквозь и вышла к Кюстрину, третья насадила на самый острый кончик далекий Франкфурт-на-Одере.

- Как стало известно, Ставка одобрила и утвердила решение командования фронта о продвижении фронтовой операции до реки Одер,- начинает Михаил Алексеевич. - Решение это рискованное, но риск представляется законным и целесообразным. Только стремительным маневром фронт может успеть прорвать сильнейшую оборону противника по линии Восточного вала. Продолжение фронтовой операции обещает дополнительные трудности для нашей армии.

- Соболев,- спрашивает Катуков начальника разведки после того, как Михаил Алексеевич кончил,- ты у нас за противника сегодня играешь. Расскажи, какие войска против нас выставил, где их расположил,- чтоб бить тебя было удобнее.

Монотонно, спокойно Соболев начинает перечислять:

- На основании данных наземной разведки, воздушного наблюдения, визуального наблюдения, опроса пленных, изучения документации, а также данных разведгрупп, проникших в оперативную глубину территории противника, и материалов, взятых из целого ряда разгромленных штабов...

Бедный Веденичев! Сколько сил может уйти у волевого человека, чтоб скрыть неудержимое желание зевнуть. Но вот Соболев кончил преамбулу, и начинается интересное.