Саймон Монтефиоре - Красный монарх: Сталин и война

Молотов еще держался на ногах, а вот Кларк Керр, не привыкший к подобным обильным возлияниям, упал лицом прямо на стол, уставленный бутылками и бокалами, и поранил лоб. Майя Кавтарадзе заметила американского генерала, который приехал на прием с двумя проститутками. Через какое-то время она обратила внимание на то, что все руководители исчезли, и отправилась на поиски своего отца. Она нашла его в красном зале для особо важных персон. Веселье было в самом разгаре. Улыбающийся Анастас Микоян исполнял какую-то песню сидевшей на его колене женщине явно сомнительного поведения.

На следующий день пришла телеграмма из Вашингтона. Рузвельт согласился встретиться в Тегеране через двадцать дней. «Весь мир будет следить за встречей нашей тройки…» – написал он Сталину.

Тегеран. Рузвельт и Сталин

26 ноября 1943 года генерал-полковник Голованов, которому предстояло быть личным сталинским летчиком, приехал в Кунцево. Отсюда должен был начаться долгий путь в Персию. На даче стоял крик. Сталин решил задать Берии хорошую трепку. За разносом спокойно наблюдал присевший на подоконник Вячеслав Молотов. Лаврентий Павлович с несчастным видом сидел в кресле. Его уши сильно покраснели. Сталин грозно глядел на главного чекиста.

– Вы только посмотрите, товарищ Голованов, какие у него змеиные глазки! – обратился вождь к летчику. Поводом к ссоре послужила реплика Молотова, который шутливо пожаловался, что не может читать мелкий почерк Берии. – У нашего Вячеслава Михайловича слабое зрение, а Берия продолжает присылать ему неразборчиво написанные доклады.

Эта сцена была признаком того, что вождь все больше разочаровывается в своем недавнем фаворите.

До Баку Сталин с многочисленной свитой добрался на поезде. В город они въехали в 8 часов утра. На вокзале сразу же пересели на машины и отправились на аэродром. Маршал авиации Новиков лично отвечал за подготовку эскадрильи из четырех самолетов, на которых советская делегация должна была лететь в Персию. Сталин никогда не пользовался авиарейсами. Не стал бы он подниматься в воздух и сейчас, если бы до Тегерана можно было добраться другим способом. Направляясь к своему самолету вместе с Головановым, вождь неожиданно посмотрел на воздушное судно Лаврентии Берии, которое должен был вести полковник Грачев.

Неожиданно Сталин решил поменяться самолетами.

– Генерал-полковникам не часто приходится сидеть за штурвалом, так что нам будет спокойнее с полковником… – объяснил вождь свое решение Голованову. – Не обижайтесь.

В пути делегацию охраняли двадцать семь истребителей. Полет проходил вполне нормально, лишь один раз, когда самолет угодил в воздушную яму, Иосиф Виссарионович здорово перепугался.

Через несколько часов Сталин приземлился в пыльном Тегеране, «очень грязном и очень бедном городе», по словам Рузвельта. Несмотря на позднюю осень, в столице Персии было тепло. Кортеж машин с советской делегацией промчался восемь километров и въехал в ворота посольства СССР. От британской миссии русскую отделяли две стены и узкая дорога. Посольство Соединенных Штатов находилось за городом.

Обстановка на конференции в Тегеране была самой дружеской среди всех встреч лидеров Большой тройки.

Сталин привез с собой очень маленькую делегацию. Его официальными заместителями на переговорах были Вячеслав Молотов и Клим Ворошилов. Берия в переговорах не участвовал. Он отвечал за безопасность. Кроме них, в делегацию входили генерал Власик, возглавлявший личную охрану Верховного, и его персональный врач, профессор Виноградов.

Советское посольство располагалось в красивом здании, которое раньше принадлежало какому-то персидскому богачу. Миссию окружала высокая стена. Кроме главного здания, на территории находилось несколько домиков и коттеджей поменьше. В одном остановился Иосиф Виссарионович. Молотов и Ворошилов жили в двухэтажной резиденции посла. Офицеры НКВД, прибывшие в Тегеран заранее, две недели энергично готовили посольство к приезду высоких гостей.

Едва приземлился самолет с Франклином Рузвельтом, как Сталин пригласил его остановиться в советском посольстве. Перемещение из советской миссии в американскую по узким городским улочкам представляло огромную опасность, потому что охранять всю дорогу было невозможно. Конечно, Берию больше беспокоила безопасность своего Верховного главнокомандующего, чем американского. Основанием для переезда послужил заговор против лидеров Большой тройки, который якобы раскрыла советская разведка. Нацисты собирались убить Сталина, Рузвельта и Черчилля. Главная же причина заключалась в том, что Сталин очень хотел разделить западных союзников, которые, как он предполагал, сообща действуют против Советского Союза.

Рузвельт согласился на переезд. Он тоже хотел общаться с русскими напрямую, без британцев. Для него было важно доказать, что подозрения советского лидера не имеют под собой никаких оснований. Гарриман быстро переместился в советское посольство. Вячеслав Молотов поделился с американским послом тревогами относительно безопасности лидеров. Через какое-то время наркоминдел попросил Зарубину позвонить американцам и уточнить время прибытия Рузвельта. Адмирал Уильям Лихи, руководитель аппарата президента, ответил, что Рузвельт приедет завтра.

Когда Зарубина доложила об этом Молотову, тот пришел в бешенство:

– Вы уверены, что не ошиблись? Что мне теперь сказать Сталину?

Тем временем состоялась малоизвестная встреча между лидерами, принадлежавшими, казалось, разным эпохам. Иосиф Виссарионович решил нанести визит гордому Мохаммеду Пехлеви, двадцатиоднолетнему шаху оккупированного британскими и советскими войсками Ирана. Его отец, Реза Шах, бывший казачий офицер и основатель правящей династии, был смещен за прогерманскую позицию в 1941 году. Сталин был уверен, что сможет уговорить молодого правителя империи, в которую когда-то входила и Грузия, позволить Москве закрепиться в Иране. Молотов, уже ставший большим мастером дипломатических «возможно» и «если», относился к этой идее скептически. Берия возражал против поездки из соображений безопасности. Сталин настаивал.

Хитрый генсек приятно удивил царя царей. «Он был очень вежлив и изо всех сил старался произвести на меня хорошее впечатление», – написал молодой шах. Благоприятное впечатление произвело на него и предложение передать иранцам танковый полк из новеньких Т-34 и авиационный полк современных истребителей. «Был большой соблазн согласиться», – рассказывал Мохаммед Пехлеви. Но после длительных размышлений он все же отказался от щедрого подарка. Дело в том, что к танкам и самолетам прилагались советские офицеры. Перс инстинктивно испытывал недоверие к коварному грузину. Молотов ворчал, что Сталин не понимает менталитета шаха. «Сталину не удалось произвести достаточного впечатления на персидского шаха», – писал он.