Сидни Шелдон - Обратная сторона успеха
– В самом деле?
– Это будет сенсация. Ничего подобного на телевидении не было. Может, мы успеем запустить шоу в этом сезоне. На Си-би-эс еще осталось время для одного шоу. Посмотрим, сумеем ли мы его заполучить.
Глава 27
Для возвращения домой мне не нужна была машина. Я буквально летел. Джоджи ждала у двери и, взглянув на мое лицо, спросила:
– Хорошие новости?
– Потрясающие! Дези Арназ собирается ставить «Приключения модели».
Жена обняла меня:
– Я так рада!
– Понимаешь, что это такое – сделать успешное шоу на телевидении? Оно может идти годами!
– Когда ты будешь знать наверняка?
– Через день-другой.
И Дези действительно позвонил.
– Удалось! – сообщил он. – Си-би-эс отдала время нам.
– Сегодня у нас праздник, – объявил я Джоджи.
Лора сияла от радости.
– Идите повеселитесь, – кивнула она, вручив мне очередную двадцатку.
– Но я не могу. Вы и так…
– Можете.
Я обнял ее:
– Спасибо.
– Я знала, что вы добьетесь многого, если захотите.
Мы с Джоджи отправились в итальянский ресторан и чудесно поужинали.
– Поверить не могу! – восклицал я. – Мы на Си-би-эс! И я буду писать сценарии шоу!
По пути домой Джоджи шепнула:
– Я так горжусь тобой, милый! Знаю, тебе пришлось пережить немало и было тяжело, но теперь все позади.
Наутро мне позвонил Дези:
– Не сможете приехать ко мне в офис?
– Разумеется, – ухмыльнулся я и через полчаса уже был у него.
– Садитесь, – пригласил он.
Я уселся.
– Когда мы начинаем?
Он пристально посмотрел на меня:
– Сидни, Си-би-эс отдала нам единственный временной промежуток, который у них был. Они сняли «Шоу Дика Ван Дайка» и поставили нас в репертуарную таблицу. Но Дэнни Томас, который владеет «Шоу Дика Ван Дайка» и еще несколькими шоу на Си-би-эс, надавил на руководство и настоял, чтобы ему дали еще год. Руководство наконец согласилось и поставило шоу на прежнее время. Мы вылетели.
Я продолжал сидеть, не в силах пошевелиться, сказать хоть что-то.
– Мне очень жаль, – добавил Дези. – Может, в следующем сезоне.
Передо мной опять встал выбор: сдаться или попробовать снова? Но будь я проклят, если сдамся!
Мне требовался другой проект, и я уселся за работу. Провел в кабинете неделю, отвергая одну идею за другой. На Бродвее не было ни одного спектакля о цыганах. У меня было название: «Король Нью-Йорка». Пьеса будет о том, как дочь цыгана полюбила гаджо[26] и что из этого вышло.
Я ничего не знал о цыганах, поэтому решил сначала собрать материал. Где можно почерпнуть сведения о них?
Немного подумав, позвонил в полицейский участок и попросил разрешения поговорить с детективом.
– В чем дело? – спросил тот.
– Я бы хотел поговорить с цыганами. Не знаете, где их найти?
Детектив рассмеялся:
– Да обычно кто-то из них непременно сидит у нас за решеткой. Но сейчас никого нет. Зато могу дать вам имя одного из них. Сам он называет себя Королем.
– Буду очень благодарен.
Фамилия Короля была Адамс, и детектив объяснил, как его найти. Я позвонил Адамсу, сообщил, что мне надо, и пригласил его к себе. Король оказался высоким грузным мужчиной с черными как смоль волосами и низким, почти трубным голосом.
– Я бы хотел поговорить о цыганских обычаях. О том, как вы живете, – сказал я.
Он молча слушал.
– Я заплачу. Если поговорите со мной и расскажете все, что я хочу узнать, то получите… – я поколебался, – сто долларов.
Он мигом оживился:
– Договорились. Даете мне деньги и…
И я сразу понял, что больше никогда его не увижу.
– О нет. Будете приходить раз в неделю, мы поговорим, и я стану отдавать вам деньги частями.
Он равнодушно пожал плечами:
– По рукам.
– А теперь начинайте.
Он говорил, а я делал заметки. Мне хотелось узнать о цыганах все: как они живут, одеваются, о чем думают и говорят.
В конце третьей недели я узнал об этом народе достаточно, чтобы начать пьесу.
Закончив работу, я показал ее жене.
– Мне нравится! – похвалила она. – Но кому ты ее отнесешь?
Я уже успел над этим подумать.
– Гоуэру Чемпьону. Он ставил бродвейский хит «Прощай, Птичка».
Я отправился к Гоуэру. Раньше он был звездой мюзиклов на «МГМ», но потом уехал в Нью-Йорк, стал режиссером на Бродвее и добился больших успехов.
– У меня для вас пьеса, – объявил я.
– Прекрасно. Сегодня я вылетаю в Нью-Йорк. Возьму ее с собой и прочитаю в самолете.
А я как глупец надеялся, что он, как Дези Арназ, прочтет ее немедленно!
Когда я вернулся домой, Джоджи спросила:
– Ну, что он сказал?
– Пообещал прочитать. Проблема в том, что, как я слышал, у него в работе не один проект. Даже если ему понравится, неизвестно, когда до нас дойдет очередь.
Гоуэр позвонил на следующее утро.
– Сидни, по-моему, это здорово! Должен получиться потрясающий мюзикл! На Бродвее еще не было ничего подобного. Я позвоню Чарлзу Страузу и Ли Адамсу, которые написали музыку для «Прощай, Птичка», и вызову их на совет.
По какой-то причине, вероятно, потому, что я уже пережил немало разочарований, радости не было. Я едва сумел выдавить стандартное «отлично, Гоуэр», перед тем как повесить трубку.
Я стал ждать звонка, и дней через пять Чемпьон действительно позвонил. На этот раз он был явно рассержен.
– Все в порядке? – робко осведомился я.
– Нет. Я сказал Страузу и Адамсу, что нужно написать музыку для этого шоу, а они запросили слишком большой гонорар. Я отказался. Неблагодарные ублюдки!
– Но кому мы…
– Я не буду ставить эту пьесу.
Год спустя кто-то поставил на Бродвее шоу «Бажур» о нью-йоркских цыганах.
Но, как ни странно, депрессия исчезла. Я ощущал необычайный подъем сил. В точности как говорил доктор Мармер. Подъемы сменяются спадами, резкие перепады настроения от эйфории к отчаянию… из тридцати тысяч самоубийств в год большая часть приходится на страдающих маниакально-депрессивным психозом…
Вероятно, сейчас у меня был период эйфории. Я чувствовал, что должно произойти нечто чудесное.
И нечто чудесное случилось. Мне позвонили!
– Сидни Шелдона, пожалуйста.
– У телефона…
– Это Роберт Фрайер.
Преуспевающий бродвейский продюсер!
– Да, мистер Фрайер?
– Дороти и Герберт Филдз просили позвонить вам. Они пишут для меня мюзикл «Рыжая» и хотят узнать, не согласитесь ли поработать с ними. Что скажете?
Не соглашусь ли я снова поработать с Дороти и Гербертом Филдз?
