Ришард Болеславский - Путь улана. Воспоминания польского офицера. 1916-1918

Девушек, похоже, поразило поведение монахинь. Они широко распахнутыми глазами смотрели на монахинь, словно прося совета или объяснения. За всю их недолгую жизнь к ним никто не проявлял столько внимания. Им объясняли, что нет большего греха, как целоваться с мужчиной. А теперь их целовали прямо на глазах их опекунов, которые оказались столь же беспомощны, как и они. Девушки не понимали, как им следует себя вести. Может, как христианским мученицам? Едва ли, поскольку они не так уж и страдали. А может, стоит ответить на нежности и погрузиться в омут неизведанного сладкого греха?

Остальные девушки пытались не смотреть на эту четверку, а может, притворялись, что ничего не видят и не слышат. Они сосредоточенно пили чай, скромно опустив глаза. Но всякий раз, когда солдаты целовали их подруг, стреляли в их сторону глазами. «Интересно, а что будет дальше?» – казалось, было написано на их лицах.

Комиссару все не сиделось на месте. Он опять вскочил и на цыпочках прокрался в угол, где сидели щуплый священник, его толстая жена и две монахини, уткнувшие носы в чашки с чаем. Круглолицая монахиня испуганно вскочила и поклонилась ему.

– Господь вознаградит вас, – гнусавым голосом произнесла она.

– Прекратите говорить ерунду, – с нотками отвращения в голосе перебил ее комиссар. – Я в последний раз объясняю вам, что воспользуюсь революционной властью, чтобы положить конец этому безобразию. – И, взглянув на солдат, продолжил шепотом. – И расстреляю двух этих бандитов, если вы не сможете убедить их… если вы их не остановите.

Толстая монахиня, не уверенная в том, кого она боится больше, пьяных солдат или тощего еврейского комиссара, не расстающегося с револьвером, преданно смотрела ему в лицо, быстро крестилась и ханжески шептала:

– Как прикажете, батюшка… как прикажете. Да хранит вас Господь Бог! Да хранит вас Пресвятая Дева Мария! Господь всемогущий, не оставь нас своей милостью!

Сморщившись, словно от физической боли, комиссар остановил ее словесный поток:

– Прекратите городить эту ерунду… Пожалуйста, остановитесь.

Алекс посмотрел на меня, выразительно подняв брови. Я в ответ поджал губы. Алекс встал и прошел в угол, где сидел священник. Все выжидающе смотрели на моего товарища.

– Я думаю, батюшка, – сказал Алекс, обращаясь к священнику, – что товарищ прав. Поговорите с ними, ведь вы умеете разговаривать с людьми. Объясните, что они должны доставить девушек, куда им приказали, а уже потом, когда выполнят приказ, могут делать, что им будет угодно… но только после выполнения приказа…

– Верно, абсолютно верно, – взволнованно прервал его комиссар. – Потом они могут делать что захотят. Как только выполним задание, пусть идут к чертовой матери. Мне все равно, что с ними будет потом. Идите и объясните им это. Ну давайте же, скорее… Я вам приказываю.

– Вы начальник, – прошептал священник, испуганно моргая, – да, теперь вы начальник. Страшные времена… Боже, какие страшные времена!

Старый худенький священник медленно встал и, еле-еле переставляя ноги и нервно потирая руки, подошел к солдатам и тихо произнес:

– Братья, позвольте слуге Божьему поговорить с вами.

Солдаты вскочили и схватили священника за руки.

– Говорите, батюшка, говорите. Только сначала сядьте, выпейте, а потом говорите. Нет ничего лучше дружеской беседы.

Священник опустился на скамейку и, чтобы не обидеть солдат, пригубил самогон.

– Ужасные времена, братья, – затянул он. – Страшные времена…

Солдаты слушали и кивали.

Ободренный вниманием слушателей, священник продолжил. Тем особым, «святым», голосом, которым говорят священники, очень мягко и спокойно, он начал с утверждения, что институт брака является одной из важнейших основ православной церкви. Если мужчина посягает на честь женщины, не связанной с ним святыми узами брака, он совершает смертный грех и становится грешником, потерянной душой. Бог, видя, как люди женятся, радуется на небесах, но, заметив людей в греховных отношениях, плачет горькими слезами.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Даже стрелочник застыл с полотенцем в одной руке и стаканом в другой. Священник, плача и ломая руки, смотрел на солдат. Его душили эмоции. Он больше не мог говорить и просто что-то невнятно бормотал, пытаясь помочь себе жестами. Он напоминал глухонемого, который хочет, но не может говорить. Одна из девушек заплакала. Солдат попытался обнять ее, но она, вжавшись в стену, отталкивала его.

– Бог вознаградит вас за вашу мудрость и доброту, батюшка, – неожиданно сказал солдат. – Обвенчайте нас прямо здесь, и немедленно.

Священник застыл в изумлении: он не ожидал такого поворота дел. Беспомощно оглядевшись вокруг, он остановил взгляд на жене. Она не слышала, что сказал солдат, но, увидев растерянного мужа, быстро пришла в себя и спросила:

– Что он сказал? Я не слышала, что он сказал.

Солдат, покачиваясь, встал с места, обнимая рукой свою девушку. Он поклонился жене священника и, неестественно тараща глаза, торжественно сказал:

– Дорогая матушка, благословите нас. Мы хотим обвенчаться, – и нежно погладил девушку по голове.

На какой-то момент все присутствующие затаили дыхание. Старик стрелочник тихо засмеялся, прикрыв рот полотенцем.

– Замечательно. И овцы будут целы, и волки сыты, – прошептал он мне на ухо.

– Я… я… не могу вас обвенчать. Это незаконно… Я не могу… – запинаясь, проговорил священник.

– Можете, можете, святой отец, – с пьяной настойчивостью возразил солдат. – То, что раньше было незаконно, теперь стало законно. Новые порядки. Давай, батюшка, приступай к делу, мы торопимся, правда, любимая? – И он поцеловал девушку.

– У меня нет с собой необходимых документов и церковных книг. Нет ничего для процедуры венчания. Братья, я не могу совершать обряд.

Второй солдат, до сих пор до конца не понявший, что здесь происходит, вскочил с места и, размахивая руками, закричал:

– Дайте ему все, что он хочет! Пусть кто-нибудь принесет его церковные книги… А вообще-то зачем ему книги? Вот мои документы, товарищ. Господь Бог не будет против.

Жена решила помочь мужу и заговорила мягким, успокаивающим тоном:

– Дорогие дети, разве вы не можете отложить венчание на пару часов? Разве вы не можете подождать, пока мы съездим в город и вернемся со всем необходимым?

Солдаты переглянулись, посмотрели на девушек, вздохнули, и один из них, подтянув штаны, прошептал:

– Поверьте мне, матушка, это невозможно.

– Абсолютно невозможно, – подтвердил его товарищ, глядя на вздымающуюся грудь своей девушки.

Но неожиданно поднял голос комиссар. Набравшись храбрости, он заявил, что священник обвенчает их сразу же по прибытии в город. Долг солдат – доставить девушек в город, а там они уже могут венчаться.